Кейт молчала, о чем-то думая.

– Что?

– Вы вот сказали вчера – что-то тут не так… – начала она.

– Ну?

– Мне тоже так кажется. – Кейт отпила чая и поставила кружку на стол, уставившись в нее так пристально, будто в темной жидкости крылся ответ.

– Думаешь, она сочиняет?

Иногда такое случалось, особенно с резонансными делами. Кто-то непременно признавался и брал на себя всю вину, а на допросе выяснялось, что человек физически не имел возможности это совершить. Возможно, они с Кейт упускают какую-то важную деталь – то, что намеренно скрывается от прессы; добавить ее, и рабочая версия с треском рухнет.

– Да нет. Машина, в конце концов, описание случившегося почти дословно совпадает с рассказом Ани Джордан. Просто… – Кейт подалась вперед и взглянула на Рэя. – Помните, как она на допросе описывала момент столкновения?

Рэй кивнул.

– Она так подробно описала, как выглядел Джейкоб, во что он был одет, какой рюкзачок нес…

– Ну, мало ли какие мелочи могут врезаться в память, – отозвался Рэй, невольно имитируя будущие возражения суперинтенданта и Риппон. На самом деле он ощущал то же странное беспокойство, которое кольнуло его накануне: Дженна Грэй что-то недоговаривает.

– По отсутствию тормозного следа на дороге мы знаем, что машина не тормозила, – продолжала Кейт. – И Грэй сама сказала, что Джейкоб выскочил «из ниоткуда». – Она показала пальцами кавычки. – Но если все произошло так стремительно, как она могла запомнить столько мелочей? А если все происходило медленнее и у нее было время хорошо разглядеть мальчишку, почему же она его сбила?

Рэй помолчал. Кейт сидела бодрая, собранная, блестя глазами, несмотря на недосып. Перед ним снова была Кейт, взявшая след.

– То есть ты предлагаешь…

– Я бы пока не стала предъявлять обвинение.

Рэй медленно кивнул. Отпустить подозреваемую после полного признания? Риппон взовьется до небес.

– Я хочу найти ее машину.

– А что это изменит? – хмыкнул Рэй. – Максимум, что мы обнаружим, – ДНК Джейкоба на капоте и отпечатки Грэй на руле. Меня больше интересует ее мобильный. Она утверждает, что выбросила его, выехав из Бристоля, не желая, чтобы ей звонили. Но что, если она его выбросила, потому что там были какие-то улики? Я хочу знать, кому она звонила непосредственно перед и сразу после аварии.

– Значит, выпускаем под залог? – спросила Кейт.

Рэй помолчал. Предъявить обвинение легче легкого: аплодисменты на совещании и одобрительное похлопывание по плечу от начальницы, но если в деле что-то не вяжется? Официальная версия говорила одно, инстинкт сыщика подсказывал другое.

Рэй подумал о Аннабель Сноуден, несколько дней лежавшей еще живой в ящике дивана своего папаши, который притворно умолял полицию отыскать похитителя дочери. Чутье тогда подсказывало правильно, но Рэй предпочел отмахнуться.

Если выпустить Дженну под залог на несколько недель, можно установить все обстоятельства, воссоздать точную картину – словом, испробовать все возможное, прежде чем обвиняемая предстанет перед судом.

Он кивнул Кейт:

– Отпускай.

После первого свидания я не звонил почти неделю, а позвонив, уловил неуверенность в твоем голосе. Ты терялась в догадках – правильно ли ты поняла очевидные признаки, не сказала ли чего неуместного или, может, надела неудачное платье…

– Вы свободны сегодня вечером? – спросил я. – Я бы хотел снова вас пригласить.

Сказав это, я вдруг понял, как сильно хочу тебя увидеть. Вытерпеть эту неделю оказалось неожиданно сложно.

– Это было бы прекрасно, но у меня уже планы на вечер.

В твоем голосе слышалось сожаление, но я знал эту старую тактику. Игры, в которые играют женщины в начале отношений, разнообразны, но несложны и прозрачны. Ты наверняка по косточкам препарировала наше свидание в компании подружек, которые наперебой делились с тобой советами, как прачки у забора.

Не показывай излишней готовности.

Заставь тебя добиваться.

Когда он позвонит, притворись, что ты занята.

Это было канительно и ребячливо.

– Вот жалость, – непринужденно продолжал я. – А я достал билеты на «Палп», думал, может, вы пойдете.

Ты замялась, и я уже решил – ты моя, но ты держалась твердо.

– Простите, я правда не могу. Я обещала Саре, что у нас будет девичник в баре «Айс». Она поссорилась со своим бойфрендом, а теперь, получается, и я ее кину?

Это звучало убедительно, и я задался вопросом, долго ли ты придумывала эту версию. Я помолчал, чтобы в трубке настала ощутимая пауза.

– Но завтра я свободна, – сообщила ты. Восходящая интонация превратила сказанное в вопрос.

– Боюсь, завтра я занят. Ну, ничего, как-нибудь в другой раз. Повеселитесь сегодня.

Положив трубку, я посидел у телефона. У меня задергалось веко, и я раздраженно потер глаз. Я не ожидал, что ты станешь играть в такие игры, и был разочарован тем, что ты сочла это необходимым.

Остаток дня я не находил себе места. Я навел порядок в доме, собрав все вещи Мэри из комнат и сложив их кучей в спальне. Вещей оказалось больше, чем я думал, но отдать их ей я уже вряд ли смог бы. Я затолкал все в чемодан, чтобы отвезти на свалку.

В семь часов я выпил бутылку пива, затем еще одну. Я сидел на диване, положив ноги на кофейный столик; по телевизору показывали глупейшую викторину, а я думал о тебе. Мне пришло в голову позвонить в общежитие, якобы чтобы оставить сообщение, и невзначай узнать, что ты вообще-то сидишь в своей комнате. Но после третьей бутылки пива я принял иное решение.

Я поехал к бару «Айс» и остановился недалеко от входа. Некоторое время я сидел за рулем, глядя, как люди заходят в бар. Девушки были в невероятно коротких юбках, но мой интерес к ним являлся лишь праздным любопытством: я думал о тебе. Меня тревожило, насколько ты успела занять мои мысли и как важно мне убедиться, правду ли ты сказала. Я мог войти в «Айс» и подловить тебя на лжи – обойти переполненный бар и не увидеть тебя, потому что ты наверняка в общежитии, сидишь на кровати с бутылкой дешевого вина и смотришь фильм с Мэг Райан. Но тут же я понял – я хочу не этого, я желаю увидеть, как ты пройдешь мимо меня со своей жалкой брошенной подружкой. Я хотел ошибиться в расчетах. Желание было настолько новым, что я едва не рассмеялся.

Я выбрался из машины и пошел в бар. Купив бутылку «Бекс», я начал пробиваться через толпу. Кто-то столкнулся со мной и пролил пиво на мои туфли, но я был слишком занят поиском, чтобы потребовать извинений.

И тут я тебя увидел. Ты стояла в конце барной стойки, тщетно помахивая десятифунтовой банкнотой барменам, которые едва успевали обслуживать напиравших посетителей – толпа у бара образовалась в четыре человека толщиной. Ты заметила меня, и на твоем лице мелькнуло недоумение, будто ты не сразу узнала, кто я, но потом ты улыбнулась, хотя улыбка была осторожнее, чем в прошлую встречу.