Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Из Египта, — я пошла по пути наименьшего сопротивления.
— Знаю, очень далеко. Две недели пути. — Фатима неопределенно махнула рукой в сторону запада.
— А попала случайно в руки бандитов, мы от них убегали, набрели на вашу деревню. Спасибо, что приютили, — вежливо сказала я.
Фатима поднялась и вышла, оставив меня одну. В двери мгновенно нарисовались детишки, бесцеремонно разглядывавшие меня.
— Хватит! — крикнула им вернувшаяся Фатима. Она принесла одежду: — Одевайся!
Под ее пристальным взглядом я разделась.
— Красивая, — сказала женщина. — Махмуд таких любит.
Ее слова напомнили мне ужасную сцену у водопада, и мне стало зябко. Я быстро набросила на себя длинное и широкие серое платье, повязала платок, превративший меня в типичную мусульманскую женщину. Я надеялась только на то, что Махмуд не станет насиловать меня в доме, где живут его жена и дети.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я.
— Я думаю, он хочет взять тебя второй женой, — невозмутимо ответила Фатима.
Я застыла, вцепившись руками в жесткую подушку.
— Но зачем? Зачем я ему? Разве нет местных девушек, которых их родители с радостью отдадут за богатого мужчину?
— Нет, — коротко ответила Фатима. — Свободных девушек больше нет. Есть две вдовы, но не жениться же ему на вдове, которая побывала в постели другого мужчины и родила ему детей.
— А как ты сама к этому относишься? — осторожно спросила я. — Ты не ревнуешь?
Фатима неприязненно посмотрела на меня.
— Какая жена радуется, когда муж приводит в дом другую? Я не могу больше рожать детей. Надеюсь, ты сможешь.
Я чуть не закричала, такую замечательную перспективу рисовала Фатима.
— Но у вас же есть дети, я видела. Зачем еще? И с чего ты взяла, что больше не можешь? — я пыталась уцепиться за любую соломинку. — Ты же еще молодая, не больше сорока.
— Мне двадцать шесть, — мрачно заметила Фатима.
Лучше бы я откусила свой болтливый язык! Я смущенно замолчала.
— Я родила ему четверых, но уже два года, как я не могу забеременеть. Последние роды были очень тяжелыми, я чуть не умерла…
— Разве четверых не достаточно? — удивилась я. Хорошо зная исламский мир, я считала, что четверо — это неплохо.
— Он мужчина. Он хочет постоянно доказывать свою мужскую силу. Для этого я должна постоянно рожать детей, а то люди скажут, что он больше ни на что не годен.
— Но их надо кормить, воспитывать, учить, наконец!
— Вырастут, — Фатима равнодушно пожала плечами. — Но тебе повезло, Махмуд — мужчина сильный, ты будешь довольна. Он купит тебе золотой браслет и кольцо на рынке в городе.
— А город далеко? — уцепилась я за ее слова.
— Нет, рядом, три дня пути всего. Мы ездим на рынок продавать сыр, шерсть, верблюдов, коз. Махмуд богатый. У него много верблюдов и коз. Ему тоже с тобой повезло. Ты одна, некому платить выкуп.
— А сколько выкуп?
— За тебя? — Фатима оценивающе оглядела меня. — Верблюдов пять. За меня отдал восемь, но мне было пятнадцать, и я была очень, очень красивая.
— И когда же свадьба? — спросила я, обдумывая возможности побега.
— Завтра. Чего тянуть. Придут тетушки, зарежем и испечем козленка, приготовим сладостей, кускус. Повеселимся.
— А что с моей подругой?
— Махмуд решил, будет по хозяйству, с козами, за детьми присмотрит.
— В рабстве? — с ужасом в голосе воскликнула я.
— Рабство? У нас нет рабов. Она может уйти, если хочет, только куда она пойдет? Махмуд и так был очень добр, что решил вас не разлучать.
— Спасибо, — ядовито произнесла я, но Фатима не поняла моего тона.
— Да-да, очень добр, — подтвердила она.
Я просидела в комнатке до вечера, обдумывая свое положение. Я очень надеялась на Ивана и Ясмину, наверняка они догадались, что с нами что-то случилось.
На закате вернулся Махмуд. Он вошел в комнату, удовлетворенно посмотрел на меня:
— Теперь другое дело, одета как человек.
— Это правда, что вы собираетесь на мне жениться? — спросила я в лоб.
— Да, — кивнул он с достоинством. — Ты рада? Я самый богатый человек в округе. Со мной ты не будешь знать, что такое голод. Я куплю тебе золотые украшения.
Что бы я ни сказала в этот момент, он все равно не понял бы меня. Этими людьми правит рациональность, без которой нельзя выжить в пустыне. Если жениться, то на молодой, сильной, здоровой, способной рожать детей, которые будут помогать по хозяйству, заниматься верблюдами и овцами. Если выходить замуж, то за сильного, крепкого хозяина, который будет кормить и даже покупать украшения. Впрочем, последнее уже баловство.
Я понимала, что любые доводы были бы бесполезны. Это все равно что разговаривать с инопланетянином.
— И вы даже не хотите спросить, кто я, откуда и вообще мусульманка ли я?
— Я вижу, что ты арабка, а значит, мусульманка. Все остальное меня не интересует. Ты красивая. — Он подошел вплотную ко мне, прижал мою руку к своему телу. — Чувствуешь? Он хочет тебя.
Я повернула голову, на пороге стояла Фатима и осуждающе смотрела на нас. Ревнует, еще как ревнует!
Махмуд выпустил мою руку.
— Пора ужинать, — сказала Фатима и вышла.
Мы ели руками пшено с овощами из большой общей миски, запивали козьим молоком. Оно неприятно пахло животными. Руки едоков были не особенно чистыми, но я старалась не обращать на это внимания.
— Можешь отнести своей подруге, — Фатима сунула мне миску с едой и кружку воды. — Это там, — она махнула рукой.
Махмуд открыл запертую дверь, и ко мне из дурно пахнущей темноты бросилась Кира.
— О господи, Лилька, что происходит, куда мы попали?!
Я сунула ей в руки миску.
— Помолчи пока, — сказала ей и обратилась к Махмуду: — Поймите, пожалуйста, Кира — моя подруга. Она не может находиться здесь. Позвольте ей спать в комнате.
— Сегодня она останется здесь. Завтра, в день свадьбы, я ее выпущу, — сказал Махмуд тоном, не терпящим возражений.
— Утром тебя выпустят, — сообщила я Кире. — Извини, больше ничего сделать не могу. Потом все объясню.
Махмуд взял меня за плечи и вывел из хлева. Бедная Кира! Сначала яма в лагере террористов, потом хлев с козами… Но моя участь страшила меня еще больше. Этот чернокожий человек огромного роста и его жена, сгорающая от ревности, пугали меня еще больше.
Постель мне приготовили просто: Фатима бросила одеяло на ковер, видимо, посчитав, что этого достаточно. Я пролежала без сна всю ночь, строя различные планы и время от времени выглядывая через маленькое окошко в ночь, надеясь увидеть Ивана и Ясмину. Я была уверена, что они нас не бросят. Еще я очень боялась, что придет Махмуд. Но он, видимо, как истинный мусульманин, решил дождаться свадьбы. Не знаю, к чему он относил эпизод у водопада. Может быть, считал, что в тени деревьев Аллах его не видит. Я тихонько вышла во двор, надеясь, что входная дверь не заперта и мне удастся улизнуть. Но все было наглухо закрыто, дом напоминал крепость. Сзади на землю упала черная тень.