В тот же миг между Краснецом и Гришей с Селеной выросла стена пиджаков.

Григорий поднял хозяйку на руки и вынес на улицу.

— Молодцы, парни, — Краснец поправил перед зеркалом галстук, пригладил волосы, — всем премия! — И, шатаясь, вернулся в зал.

В стене черных пиджаков был и Алексей. Но если трое других охранников стояли лицом к Григорию, то Константинов, мечтая ударить, смотрел в осоловелые, пьяные глаза Бориса.

И хорошо, что не ударил. Через десять минут в кармане телефон пропел «а нам все равно, а нам все равно». Алеша отошел от приятелей и услышал в трубке хрипловатый голос:

— Приезжай.

— Я… я не могу, — прошептал он.

— Скоро Авдеев напьется, сядешь за руль его машины и не вернешься.

— Но…

— Никаких «но»! Можешь разбить его «мерс», но назад не возвращайся! Жду.

Собутыльник Краснеца, главбух фирмы Авдеев напился в рекордно короткие сроки. Везти, а потом нести главбуха до квартиры желающих не нашлось, и Алексей легко получил и Авдеева, и ключи от его «Мерседеса».

Селена встретила любовника в том же платье, что было на ней на вечеринке. Глаза ее распухли от слез, но от этого стали только зеленее.

— Как там эта скотина? — первым делом спросила женщина.

Алексей снял пиджак, галстук и сел у ее ног.

— Больно? — Он легко дотронулся до любимого лица.

— Лучше б ударил! — прошипела Селена. — А то пихнул, как… проститутку!

— Хочешь, я его убью? — спокойно сказал Алексей и даже не испугался этих слов.

— Хочу, — кивнула женщина. — Давно б его заказала… но… — Она закрыла лицо руками и заплакала.

Алексей перебрался на диван, прижал Селену к своей груди и утешал, как мог.

Любовью они не занимались. Сидели в джакузи, плескались в теплой воде и под холодное шампанское говорили о том, как убить бывшего мужа Селены.

— Это должен быть несчастный случай, — настаивала женщина. — О нас с тобой никто не знает, так что подозревать тебя не станут…

Обеспокоенная репутацией и осторожная в мелочах. Селена никогда не встречалась с Алексеем у себя дома. Она сняла небольшую уютную квартирку и ждала любовника в ней. Много раз изъеденный ревностью парень приезжал к этому дому, смотрел на темные окна и успокаивался — здесь ждут только его.

— Я не хочу знать, как ты это сделаешь, но ни выстрел, ни нож, ни яд меня не устроят. Только несчастный случай! — И, засыпая на его груди, среди шелковых простыней, прошептала несколько раз: — Он так меня измучил, Лешенька…

Алексей гладил плечо, атласнее любого шелка, смотрел в темноту и думал. Он прислушивался к сонному дыханию любимой, и постепенно из мрака прошлого, как из бездонного колодца, всплывал труп бывшего лучшего друга. Скоро в колодце его памяти окажется еще один скелет…

Утром он приготовил Селене завтрак — кофе и мюсли, а прощаясь произнес:

— Не думай ни о чем. Я все сделаю.

Но без помощи Селены обойтись не удалось.

Алексей гулял вокруг пятиэтажного элитного дома Краснеца, смотрел на единственный охраняемый подъезд и брикетами жрал мороженое. Именно жрал, так как молодой, мобилизованный на действие организм отказывался болеть. А легкое покраснение горла было необходимо для алиби.

Наконец горло сдалось. И вечером тридцатого января тетушка Алексея вызвала участкового врача Валентину Дмитриевну, проживавшую в их подъезде этажом выше.

Валентина Дмитриевна посмотрела на больного и без вопросов выписала больничный лист. Ни Алексей, ни его тетушка Галина Васильевна не беспокоили врачей по пустякам и насморк за хворобу не считали.

— Выздоравливайте, молодой человек, — сказала Валентина Дмитриевна. — Сочувствую, но Новый год вам придется провести в постели.

— Ничего страшного, — прохрипел Алексей и закутался в старое ватное одеяло.

Его тетушка помимо пса Тяпы имела жуткий, неуживчивый характер. На праздники Галину Васильевну приглашали редко.

— Тетя Галя, — сказал тридцать первого днем Алексей, — если уж гулять вдвоем, то достойно. Идите в магазин, купите, чего душа изволит. Деньги в серванте, скромничать не надо…

Галина Васильевна подхватила деньги и Тяпу и помчалась к полкам соседнего супермаркета. Деликатесы, сласти, фрукты, косточка для Тяпы… все, ею купленное, едва уместилось в четырех полиэтиленовых пакетах. Шампанское и кагор тетушка бережно несла в холщовой хозяйственной сумке.

— Вино монастырское, — выставляя на стол бутылку, сообщала тетушка, — даже больному пригубить рюмочку не грех.

Остальную бутылку «пригубила» Галина Васильевна.

Алексей неплохо изучил свою родственницу и знал, что любое спиртное действует на нее как снотворное. Не стало исключением и «монастырское» вино — к двум часам ночи малопьющая дама отключилась перед телевизором.

Алексей прикрыл тетю Галю пледом, убавил звук новогоднего «Огонька» и незаметно выскользнул из квартиры.

Селена, Борис Аркадьевич и свита гуляли в закрытом загородном клубе. В четыре часа утра хозяйка позвонила Алеше на мобильник и сообщила коротко: «Едут».

Алексей в одежде Санта-Клауса сидел в машине неподалеку от дома шефа, смотрел на освещенные окна четвертого этажа и ждал Краснеца. На четвертом этаже, многолюдное и шумное, бушевало застолье соседей Бориса Аркадьевича — семья Казаваишвили.

Разрабатывая план операции, Алексей понял — главным в мероприятии станет незаметное проникновение в хорошо охраняемый дом. Поэтому спросил у хозяйки:

— Там есть соседи, которые будут гулять шумно и принимать посетителей без разбору?

Селена задумалась лишь на мгновение. После развода Краснец оставил жене прежнюю квартиру, а сам переехал в новую, но с некоторыми жальцами того дома Селена была знакома раньше.

— Казаваишвили, — ответила женщина. — Уверена. Толпа гостей, музыка на всю ночь, знакомые знакомых, друзья друзей, родственники со всего света…

— Годится, — сказал Алексей, и Селена посмотрела на него внимательно и задумчиво. По-новому посмотрела. За такой взгляд Алеша был готов сломать не одну шею. — Сделай следующее. Прежде всего купи сотовый телефон, но не на свое имя, а так, чтобы концов не нашли. Я буду отвечать по нему, а потом уничтожу трубу…

Инструктаж занял не более пяти минут. Убийство шефа Константинов обставил предельно просто.

В половине пятого утра водитель и охранник доставили Бориса Аркадьевича на место. Едва не вытряхивая шефа из пальто, секьюрити вволок его в подъезд и, хмуро кивнув коллеге за стойкой вахты, транспортировал до квартиры.