произошло сегодня, было воплощением моих тайных желаний в реальность.

– Бред, о чем я только сейчас думаю, – тряхнув головой, быстро промокнула лицо салфеткой и поспешила обратно в зал. – Размечталась.

Нужно было торопиться. Закончить весь этот абсурд, пока голова моя не взорвалась или окончательно свихнулась на радостях.

– Пора возвращаться с небес на землю, – сказала ожидающему меня Марселю.

К моему возвращению, мужчина оплатил счёт и уже был готов покинуть ресторан.

– Идём. Мы немного задержались, – поднявшись ко мне на встречу, взял под руку и повел к выходу.

Весь обратный путь мы провели в молчании. Каждый думал о своём. Находился в своём внутреннем мире, куда не было входа посторонним. Именно ими мы друг другу по сути и являлись, и тот фарс в мечети не был способен что-либо изменить…

– Нас разве не ждут? – спросила своего спутника, войдя в храм. – Какого…

Кругом была тишина, которая давила на уши. Куда делись все люди, находившиеся здесь час назад? Испарились?

– Мы предупреждали о своём приходе и… – Марсель не договорил так как из арки появился низкого роста старик и направился к нам.

Хвала небесам! Уже успела напрячься, и человек показался перед нами очень вовремя.

– Развод, – произнёс Чернов на английском, когда тот оказался рядом. – Нас ждут.

Морщинистое лицо священнослужителя слегка вытянулось, а из узких щёлочек показались выцветшие от времени зрачки, по которым можно было считать изумление.

– Нет, – после паузы произнёс он, посмотрев на меня, потом на Чернова. – Поздно.

– Как? – задохнулась я. – Что он такое сейчас сказал? Как это поздно?

Ерунда какая-то…

– Мы должны сегодня, – начал переубеждать старика Марсель. – Сейчас.

– Уходите, – махнул рукой мулла. – Нельзя… уходите.

– Но как же… – крикнула я, срываясь. – Нельзя нам уходить, мы ведь не развелись ещё.

– Не кричи, – попытался успокоить меня Чернов, обнимая. – Решим. Видимо, сегодня мы просто опоздали.

– Завтра? – спросил Марс мулу, стараясь быть понятным.

– Но-но, – замахал снова руками старик, а потом показал нам свои скрюченные пальцы.

Да что он мычит? Черт! Вот же попали…

– Чего он машет? Я не понимаю… – едва не рыдая спросила Чернова. – Не понимаю…

– Десять, – хмуро ответил он мне. – Теперь только через десять дней…

– Ненавижу тебя! – крикнула, прежде чем с оглушительным грохотом захлопнуть за собой дверь в ванную. – Ненавижу!

Со всего размаха стукнула ладонью по раковине, стискивая от гнева челюсти.

Сбилась со счета, в который раз произнесла эти слова за последние дни.

Ненавидела этого кретина. Руки чесались расцарапать его красивую физиономию. Удивлялась самой себе, почему до сих пор этого еще не сделала.

– Выходи! Нам идти нужно… – рявкнул Чернов за дверью и стукнул по ней кулаком. – Чего ты добиваешься?

– Что бы ты оставил меня в покое! – крикнула, смотря на себя в отражение.

Слезы тонкими струйками потекли по бледному лицу, делая смотрящую на меня девушку жалкой и убогой.

Как я докатилась до этого? Почему все это происходило со мной? Почему мне сейчас так больно?

– Не люблю! Не люблю… – шептала самой себе. – Ненавижу их…

Только понимала, что лгу самой себе и это совсем не так.

Заигралась… Хотела беззаботно провести с мужчинами время, подавляя свои истинные чувства… Кого хотела обмануть? Глупая!

И что теперь? Хотелось сдохнуть…

Боль, что я сейчас испытывала, была настолько невыносимой, что едва сдерживалась чтобы не заорать, срывая голосовые связки.

Как же было больно слышать то, что ты всего лишь для забавы и не годишься для статуса супруги Чернова.

Признание, что сделал Марсель два дня назад вышибло у меня почву из-под ног. Оглушило. Раздавило, раскромсало, лишило сил и способности держать маску беспечности… Больше не притворялась перед ними. Не видела в этом смысла, и теперь наши отношения изменились в корне. Сколько гадостей мы наговорили друг другу…

– Чёрт! – вспомнила тот день и всхлипнула, отчаянно сдерживаясь чтобы не разреветься.

Тошнота подступила к горлу, и меня тут же вывернуло наизнанку. – Вот дерьмо…

Прополоскав рот водой, снова посмотрела на свое жалкое отражение. – Не могу больше… не могу…

Нынешнее положение губило меня. Заставляло страдать, испытывать физические муки, и я никак не могла это все прекратить.

– Нужно кончать с этим… только бы найти свой паспорт. Зараза…

Вот упертый. Держал меня силой в чужой стране и не позволял уехать, прежде чем мы расторгнем наш брак.

Но у нас ничего не получалось! Уже больше недели мы не могли решить эту проблему.

Нам постоянно отказывали и не могли толком объяснить причину.

Первые дни были сносными, и мы держалась. Но позже, получив три отказа подряд, Чернов будто слетел с катушек. Я терпела его гнев, списывая на фобию, но… когда услышала его слова – сорвалась.

Скандал случился в тот день, когда из больницы выписали Ветрова и я предложила вернуться на Родину.

Такого Чернова я еще не видела. Он угрожал мне, кричал, словно в него вселился сам бес. Последней каплей стало то, что он лишил меня документов и тем самым отнял возможность покинуть Ирак.

Ветров пытался его образумить, но и у него ничего не вышло. Хотя видела, что он особо не старался, так как желал нашего развода. Наш с Черновым брак был ему неприятен, и, узнав о его заключении, он едва не кинулся на Марса с кулаками.

Как я за все эти дни не сошла с ума? Сама не понимала…

Я была истощена морально, и единственное, на что была способна, это ждать того самого разрешения в мечети или надеяться на просветление в мозгу Чернова.

– Выходи! – снова рявкнул Марс и последовал удар в дверь. – Я выломаю эту чертову дверь…

Так случалось всякий раз, когда наступало утро и нужно было идти в храм.

Ненавидела эти моменты.

– Оставь ее. Отойди, – услышала голос Макара. – Ты точно с катушек слетел, старик…

Каждый Божий день мы ходили с Марсом в мечеть и слышали там одно и тоже. Меня начинало трясти, едва мы переступали порог этого заведения. Хотелось разнести все там на мелкие атомы. Только что бы это изменило?

Не знала, сколько еще продержусь. Хотелось, чтобы это наконец закончилось, пока я не свихнулась в конец.

– Отойди, – крикнул снова Ветров. – Я поговорю с ней… Вита, открой, – произнес чуть громче, обращаясь ко мне.

Уронив лицо в ладони, разревелась, понимая, что придется выйти. Что снова придется волочится в мечеть, чтобы услышать отказ.

– Давай, детка, – настаивал Ветров. – Я один.

Ополоснув лицо ледяной водой, все же сделала, как он просил, и открыла замок, впуская его в ванную.

– Я в порядке, – пряча глаза, прохрипела я. – Сейчас