Упала полная тишина. Пинок, который должен был сокрушить его ребра, так и не обрушился. С большим усилием Брансон перевернулся на живот и постарался, чтобы его вырвало. Потерпев поражение и в этом деле, он перекатился на спину и попытался сесть, держась за живот. Левый глаз у него заплыл и ничего не видел.

Он был не прав. Противников было не шесть, а восемь. Они стояли все вместе, лицом к нему, но глядя лишь на входную дверь. Вся эта группа сильно напоминала восковые фигуры в музее.

Брансон почувствовал, что его снова подхватили под руки и пытаются придать его телу вертикальное положение. Более того, он понял, что может даже держаться на ногах. Повернув голову, он увидал четырех мужчин в гражданском и одного человека в полицейской форме, все они держали в руках пистолеты. Одним из штатских был Рирдон.

Не придумав ничего более подходящего к данной ситуации, Брансон пробормотал:

— Привет.

И он улыбнулся одной половиной лица — другая напрочь отказалась ему подчиняться.

Но Рирдон отказался увидеть в этом что-то веселое. С полной серьезностью в голос он спросил:

— С вами все в порядке?

— Нет. Я чувствую себя как подогретый покойник.

— Хотите в больницу?

— Нет, спасибо, думаю, сейчас мне станет лучше и все будет в порядке.

— Ну и задали вы нам работку, — сказал Рирдон без обиняков. — Сначала вы отказались с нами сотрудничать и даже просто помочь, а потом решили сделать все сами.

— Похоже, что я и вправду это сделал — конечно, с вашей помощью.

— Ваше счастье, что мы подоспели вовремя. — Рирдон указал полицейскому на восьмерых пленных. — Отправьте их в фургон. Выводить по одному.

Поодиночке, с мрачными лицами, восьмерка вышла из комнаты. Даже Косси не выразил никаких эмоций, он все еще массировал свое горло.

Окинув комнату своим цепким взглядом, Рирдон сказал:

— Ну-ка, ребята, уделите квартирке должное внимание и не забудьте осмотреть все остальные в этом доме. А если какой-нибудь адвокат-любитель начнет говорить об ордере на обыск, запишите его в подозреваемые и отвезите в участок. Осмотрите все, если посчитаете нужным, то и стены разберите. Что-нибудь найдете — звоните прямо мне в управление.

Затем он повернулся к Брансону:

— Ну, Холмс, пойдемте.

Брансон последовал за ним, чувствуя боль во всем теле и легкое головокружение. Он сел на заднее сиденье машины, провел рукой по лицу и чуть не вскрикнул, задев синяк. Его лицо горело, один глаз заплыл, ухо распухло, нижняя губа была разбита, и из нее сочилась кровь. Живот все еще болел, и его продолжало поташнивать.

Усевшись на переднее сиденье, Рирдон сказал несколько слов шоферу, переговорил с кем-то по рации, и они тронулись. К этому времени вокруг серого здания стояло уже три машины и собралась небольшая толпа любопытных, причем часть зевак была полуодета. Машина вывернула из переулка и помчалась по пустынным ночным улицам. Рирдон положил руку спинку сиденья и повернулся к своему пассажиру:

— Если мне потребуется узнать предел прочности на разрыв титановой пластины бронежилета, я обращусь к вам. Но если вам захочется выяснить, кто подсматривает в замочную скважину вашего кабинета, то вам следует обращаться ко мне, и никак не наоборот.

Брансон ничего на это не ответил.

— У меня нет сомнений в вашей компетентности как ученого, — продолжал Рирдон. — Но как жулик вы — салага. Если же говорить о вас как о детективе, то я предпочту промолчать.

— Спасибо, — мрачно ответил Брансон.

— Этот ваш прыжок из поезда мог привести к очень печальным последствиям. Вы могли вообще разбиться насмерть, что было бы очень глупо. Ваша шея того не стоила. Да, вам удалось уйти — но не слишком надолго. С этого момента мы постепенно сужали круг поисков, ориентируясь в первую очередь на транспортную связность территории, где вы исчезли, и на ваши возможности. — Рирдон на мгновение замолк и, ухватившись за ручку над дверью, подождал, пока шофер сделает резкий поворот. — Начальнику полиции Паскоу было отдано распоряжение — докладывать о любом странном запросе относительно Бельстона, причем делать это без промедления. Таким образом, о вашем телефонном звонке относительно убийства девушки мы узнали практически сразу и смогли определить, что вы находитесь именно там, где мы вас ищем.

— Вы сумели связать этот звонок со мной и с конкретным местом?

— Естественно. Никто, кроме вас, не мог позвонить из этого места и начать задавать совершенно идиотские вопросы о каких-то мифических костях, найденных под деревом. С этого момента мы увидели проблески света в конце тоннеля. На самом деле, этими намеками вы сами начали рассказывать нам то, о чем отказались говорить напрямую, — то, что на вашей совести, точнее, на вашем сознании, висело убийство.

Брансон сделал вид, что очень занят своим синяком, и ничего не ответил.

— С этого момента все постепенно стало проясняться, — продолжал Рирдон. — Такого преступления никогда не было, Паскоу клялся в этом всеми святыми. Это же он сказал и вам. Теперь можно было предвидеть все ваши дальнейшие шаги: это либо приведет вас в ярость, либо вы почувствуете неописуемый восторг. Все зависело от вашего эмоционального состояния. Так или иначе, но вы кинулись обратно сюда. Если бы вы пришли в состояние эйфории, то просто бросились бы на грудь вашей семье и обо всем благополучно забыли. Но вы были в бешенстве и, вернувшись в город, решили вытряхнуть кое-кого из штанов. Увы, мы не могли ничего поделать, поскольку преступники еще не были нам известны. Вы же могли вывести нас на них. Таким образом, мы следили за всеми прибывающими в город машинами, автобусами и поездами. Отыскать вас прямо на станции оказалось проще простого.

И столь же просто было установить преследование, — заметил Брансон и облизал губы, которые на ощупь напоминали резину и с каждой минутой казались все толще.

— Мы именно на это и рассчитывали. Вы думаете, что мы работаем спустя рукава? — оскалился Рирдон. — А вы, вместо того чтобы направиться домой, начали носиться кругами, возжаждав крови. Нет, это нас вполне устраивало. Вы получили ниточку от официанта в буфете, протянули ее до парикмахера, а затем до механика в гараже. А когда вы спрятались у входа в бильярдную, мы решили, что время настало и теперь вы действительно укажете нам кого-нибудь стоящего. Так оно и оказалось.

— Но двое исчезли, — заметил Брансон. — Я не мог следить сразу за тремя.

— Зато мы могли. Эти двое вывели нас туда, куда было надо, и сразу же были арестованы.

Тем временем машина подъехала к большому, официального вида зданию, у которого был освещен только второй этаж. Рирдон вышел из машины, Брансон последовал его примеру. Они вошли в здание, проигнорировали лифт и, поднявшись до лестницы, пошли по ярко освещенному коридору. Весь этаж имел такой вид, будто здесь работают двадцать четыре часа семь дней в неделю.