Сжимаю горло еще сильнее.

Блядь. Уже на грани! Еще чуть, и…

И на мое счастье. Включается тот самый извпечный контроль. Что в голову мне вбивали с самого детсва.

Если б не он, давно б Наина дохлой валялась. И не факт, что легкой смертью бы умерла!

— Хватит. Твое дело отвечать только на мои вопросы. Иначе я просто выдру твое проклятое ядовитое жало!

— Ты хочешь ее? Эту дрянь? Мари? Ну и чем ты лучше отца, в таком случае? И с чего ты вообще взял, что я имею какое-то отношение к этой девчонке?

— Не зли меня, Наина. Я и так слишком щедр.

— Да? Или слишком слеп, а, Бадрид? Она никогда тебя не любила! Ты был никем для нее! Она любила моего сына! И представь себе! Отдавалась ему по своей воле, а не из-за того, что он бы уничтодил всю ее семью! И не силой мой Динар ее брал! Ооооо! Ты бы слышал! Как она стонала от его прикосновений! От его ласк! Как просила еще и еще! Я вот слышала! Их не сдерживало даже мое присутствие в доме! И знаешь. Бадрид? Даже я краснела, слыша, что они там делают!

— Заткнись. Я что? Спрашивал о том, с кем трахался твой сын? Я спрашивал. Где. Мари!

— И тебе все равно? Нет, тебе что? Правда? Все равно, что ей на тебя наплевать? Да ты ей отвратителен, Бадрид! Как только может быть отвратен женщине весь ваш род! Она боялась тебя. Боялась. И только! Может, тебе еще все равно и то, что она носит ребенка от моего сына? И это безразлично?

— Мне плевать.

Чеканю слова, а перед глазами пелена.

Блядь.

Впервые. Впервые в жизни я чувствую слабость.

Да такую, что ноги подкашиваются а перед глазами темнеет.

Первый раз в жизни хочется повалиться и никогда больше не встать.

Вот сейчас. Сейчас я на хер, проиграл.

Проиграл по полной.

Не ей. Не этой дряни. И не той, другой.

Жизни проиграл, Судьбе. Она, чертова ведьма, решила со мной сыграть в орлянку. Или скорее, в русскую рулетку. Дала, сука, так много. И правда. Почти бессмертием наградила. И любовь, на хрен. Любовь, что срывает все с петель! Такую, какой не бывает. От которой сердце выскакивает, проламывая ребра. Не просто выскакивает. А выживает там, где другие подохнут. Даже тогда, когда я этой любви не помню. Даже тогда, сквозь чертов ад я уверен. Она меня вела!

Все, сука, дала. Деньги. Власть. Империю. Силу. Все!!!!

Ради того, чтобы выкрутить жилы. Чтобы все одним махом отнять!

И не отнять даже. Отняла бы, я б снова поднялся! Неееееет! Этой суке захотелось, чтобы это не в радость стало! Чтоб я сам. Все. Все это нахрен вышвырнул. И корчился. Корчился от боли.

Потому что такого дерьма, которое меня сейчас разъедает, я никогда еще в своей жизни не чувствовал!

Блядь! Да я десять пустынь готов пройти, и то будет легче! Но это…

— Мне плевать Наина. Единственное, что тебя должно интересовать это твоя жизнь. И если. Через час. Мари не сядет в машину. Я забуду о том, что когда-то дал слово отцу. И поверь. Умирать ты будешь долго. Медленно. И так, что поверь. Даже черти в аду позавидуют моей фантазии!

— Ты…

— опять хочешь мне рассказать о том. Чего я не посмею? Наина. Не будь идиоткой. Я залью эту гостиницу реками крови. И выйду отсюда только с одной проблемой. С той, что от моего пиджака будет тхнуть. Запекшаяся кровь, она знаешь ли, смердит!

— Час тебе, Наина. И ни минутой меньше. Твое счастье, что я отцу слово дал, что в живых тебя оставлю. Но времена изменились. И я изменился. Я могу и передумать. Поверь. Если я передумаю, ты мечтать будешь о быстрой смерти!

— Ты не посмеешь…

Пятится. Бледнеет. Губы дрожат. Хватается скорченными пальцами за стол.

Блядь. Чем? Чем она отца так подкупила?

Ничего, кроме презрения не стоит. А ведь я когда-то даже ненавидел любовницу отца, из-за которой мать плакала по ночам!

— Я пересмотрел свои принципы, Наина. Был повод и обстоятельства, знаешь ли. В пекле неважно, женщина ты или мужчина. Во мне давно не осталось жалости. И не забывай. Твой сын у меня. Его смерть и без того не будет легкой. Но не станешь же ты его обрекать на такие муки, которые тебе после будут сниться в самых жутких кошмарах?

— Дьявол. Будь ты проклят, чертов дьявол!

— Может, я и так проклят, м, Наина? Только это проклятие вредит не мне!

Руки развязаны. Больше и правда нет принципов.

Даже смешно.

Понимаю, что с легкостью могу ударить женщину. Переломить ей шею.

Да и разве это женщина?

Мешок с глазами, заполненный отравой!

Таких лучше топтать в самом зародыше!

Но сейчас мне плевать. Плевать на Наину.

Кулаки и челюсти сжимаются до скрежета до хруста, не из-за нее.

Есть другая.

С которой я спрошу сполна.

Загляну в лукавые, предававшие меня глаза.

Выдрать бы их! Вместе с теми руками, пальцами, которые до сих пор крепко. До воя внутри крепко. Держат меня прямо за сердце!

Значит, придется вырывать вместе с ним.

Мой тренер был прав. И жизнь подтвердила.

Ни хрена иметь сердце в нашем мире не стоит. Никакого добра это не несет!

Мари.

Резко включается яркий свет.

Оглушительно скрежещет железо двери.

— Наина?

Резко вскакиваю, несмотря на сон, тяжелый, больше похожий на забытье, в который провалилась.

Она выглядит так, как будто увидела свою смерть. Встретилась с настоящим дьяволом.

Не удивлюсь, если она с ним и повстречается после смерти. К нему таким и дорога!

— Пошла!

Резко толкает меня в спину.

— Что? Куда?

Меня выпускают? Иди решили перевезти в какое-то еще более ужасное место?

— Пошла, говорю. Радуйся. Ты убираешься отсюда вместе со своим выблюдком!

Что? Я и правда свободна? Наина передумала?

Или это какой-нибудь новый коварный план?

Выхожу из клетки, чувствуя, что еле на ногах держусь. Они затекли и дико ноют. Почти не держат.

Наина не двигается. Позволяет мне спокойно выйти. Дойти до двери.

Но вдруг резко хватает меня за волосы.

— Ты тоже! Ты тоже будь проклята навеки! Ты и твой ублюдок! Сына моего свела с ума, дрянь! Сгубила! Если бы не ты…

Замахивается, но я успеваю поймать руку.

— Уходи, — шипит, глядя на меня глазами, полными страшной. Черной. Жуткой ненависти.