не прибегая к помощи телефона или ноутбука, пока Аноми пишет в Твиттере или активно участвует в игре.

— Ладно, — сказал Страйк, возвращаясь к своей записной книжке, — наш профиль подозреваемого пока гласит: ему, скорее всего, меньше тридцати, — он взглянул на Робин, которая кивнула, — либо сведущ в программировании, либо в творчестве, либо в том и другом… женщина, как ты думаешь?

— Может быть и тем, и другим, — сказала Робин, — хотя все, кажется, считают Аноми мужчиной.

— Я думаю, нам нужно глубоко заглянуть в аккаунт Аноми в Твиттере и посмотреть, что он мог бы выдать… Вообще-то, — сказал Страйк, — объясни мне, что такое Твиттер.

— Что ты имеешь в виду? — со смехом спросила Робин.

— Ну, я его видел, но никогда им не пользовался. А ты?

— Раньше у меня был аккаунт в Твиттере, но я никогда ничего с ним не делала.

— Так как именно это работает?

— Ну, ты пишешь короткие сообщения — твиты — и можешь общаться с кем угодно в Твиттере, если они тебя не заблокировали.

— И все в Твиттере могут видеть твиты друг друга, не так ли?

— Да, если ты не сделал свой аккаунт приватным. Тогда только твои подписчики смогут прочитать то, что ты написал. И если два человека подписаны друг на друга, они могут отправлять прямые сообщения, которые никто другой не увидит.

— Так… — сказал Страйк. — А в чем смысл?

— Не знаю, — сказала Робин, снова смеясь. — Это может быть весело: там много шуток и прочего. Ты можешь напрямую общаться с известными людьми. Пошутить немного.

— Раньше люди ходили в пабы для этого — правда, не для того, чтобы пообщаться со знаменитостями… Да, наверное, лучше всего тебе изучить твиты Аноми, так как ты понимаешь Твиттер.

— А что ты думаешь, если я запишусь на вечерние занятия в Норт-Гроув? Если я не смогу найти ничего полезного, я могу отказаться, а ты можешь войти от своего имени и допросить их.

— Хорошая мысль, — сказал Страйк, — и ты лучше меня, потому что умеешь рисовать.

Робин сделала себе заметку.

— А еще есть мотив, — сказал Страйк, постукивая концом ручки по блокноту.

— Я думала… — начала Робин, улыбаясь, но Страйк, верно предугадав остальную часть ее фразы, сказал:

— Это не обычный случай. Средства по-прежнему будут иметь ключевое значение, но «почему» здесь важнее, чем обычно, потому что есть несоответствие, не так ли? Игра не могла быть создана как средство довести Ледвелл до самоубийства, потому что — ну, с чего бы это? Игра, безусловно, была сделана из любви к мультфильму.

— Тем более, что они не монетизировали ее.

— Правильно, но потом Аноми переключился и начал травлю в Твиттере.

— Эди подумала, что это потому, что она раскритиковала игру в интервью.

— Тебе не кажется, что это довольно надуманная причина почти четырехлетнего преследования?

— Если человек с расстройством личности нашел что-то, что говорит с ним на уровне, которого он никогда раньше не испытывал, любая критика со стороны создателя или любое изменение в работе может восприниматься как личная атака, — сказала Робин.

— Ага, — сказал Страйк, медленно кивая. — Хорошая точка зрения.

— Знаешь, я смотрела видео, где Эди и Джош обсуждают мультфильм, — сказала Робин. — Они отвечали на вопросы фанатов и обсуждали Харти, который является героем — это черное сердце, которое ты только что видел. Они разошлись во мнениях о том, злой он или нет, стал ли он злым или стал жертвой, или он причинил зло своему хозяину при жизни. В первой серии мультфильма Харти довольно весело представляется злым. Может ли кто-то, кто чувствует, что он не вписывается в общество, увидеть что-то свое в Харти? Поэтому они так одержимы мультфильмом?

— Думаешь, нам стоит добавить в профиль «зло и знает его»?

— Ты шутишь, — сказала Робин, — но, может быть, нам стоит… Знаешь, я все удивляюсь, почему он называл себя «Аноми». Разве ты не ожидаешь, что суперфанат выберет имя одного из персонажей? Называть себя Аноми почти… почти заявлять заранее, кто он такой, не так ли? «Отсутствие моральных или социальных ценностей». Он странно открыто говорит об этом… если только он не какой-нибудь недовольный подросток, — добавила она, сомневаясь в себе. — Полагаю, такое имя мог бы выбрать подросток. Кто-то, кто злится на весь мир.

— Ты хорошо обосновываешь тот факт, что мы охотимся на сумасшедшего фаната, а не на личного друга.

— Он не может быть обычным фанатом, не так ли? Он знает о ней слишком много личного, у него есть доступ к инсайдерской информации, что позволяет предположить наличие друга… хотя я полагаю, что Аноми не обязательно был в прямом контакте с Джошем или Эди, — сказала Робин. — Он мог быть на каком-то расстоянии. Мы должны проверить партнеров или соседей по квартире кого-нибудь из близких Эди и Джоша. Однако посредников не может быть слишком много. Аноми узнавал вещи слишком быстро. Это точно не может быть друг-друга-друга.

— Я тоже так думаю, — согласился Страйк.

Оба сидели в раздумьях, пока Страйк не нарушил недолгое молчание.

— Здесь также есть определенная жилка нарциссизма. Аноми считает, что он должен отвечать за мультфильм. — Он снова взял трубку. — Что возвращает нас к Уолли Кардью. Я бы сказал, что он именно такой эгоистичный маленький придурок, который не хотел бы, чтобы его игра подвергалась критике, пусть даже мягкой.

— Откуда ты так много знаешь о Кардью?

— Смотрел одно из его видео на YouTube, — сказал Страйк, зайдя теперь в свой мобильный. — Через несколько часов после того, как Ледвелл и Блэй были названы жертвами ножевых ранений, Уолли и его приятель Майкл Джей устроили прямую трансляцию, во время которой Кардью вытащил из-под стола окровавленный нож — ради шутки. Это в действительности был томатный соус.

— Остроумно, — холодно сказала Робин.

— Печеньки, — сказал Страйк, который нашел то, что искал. — Это видео, из-за которого его уволили. Не смотрел его.

Страйк огляделся, чтобы убедиться, что никто не слышит, затем перевернул телефон на бок и прислонил его к своему пивному стакану, чтобы Робин тоже могла смотреть, и нажал кнопку воспроизведения.

Уолли и ЭмДжей стояли бок о бок перед столом