Артакс выслушал доводы Аарона, и по мере того, как он слушал, в нем нарастал гнев. Возможно, игнорировать свой внутренний голос было действительно неразумно? С другой стороны... Если он накажет Набора, то не сможет насладиться подлетом к Золотому городу, а ему было любопытно наконец увидеть его.

Его голова была полна воспоминаний Аарона. Они были настолько невероятны, что он не мог дождаться, когда увидит величайший город Нангога своими глазами. Поэтому он останется в куполе лоцмана. Он хотел увидеть, как он растет на горизонте, как они, наконец, воспарят над ним. Впрочем, Набору удалось привести его в раздраженное расположение духа. Он действительно в этот раз был склонен прислушаться к совету Аарона. К счастью, стеклянный купол был слишком мал, и никого не было рядом, кто слышал бы, как Набор посмел давать ему советы. Может быть, для начала будет достаточно поставить его на место?

— Значит, ты думаешь, что тебе пристало давать мне непрошеные советы? — Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел опомниться, — резкие, повелительные, холодные. Артакс сам испугался звуков собственного голоса. Насколько сильно уже завладел им Аарон? Тот Артакс, которым он был когда-то, просто пропустил бы мимо ушей подобную мелочь.

Набор обернулся и, похоже, слегка побледнел. Перестал напевать себе под нос. Он опустился на колени и почтительно склонил голову.

— Повелитель, я не хотел вас обидеть. Я просто подумал, что, возможно, у вас есть более важные дела...

— Ты снова принимаешь решения, о которых тебя не просили! Может быть, мне нравится здесь находиться? Может быть, в данный момент это самое важное для меня дело? Неужто ты решил, будто лучше меня знаешь, что для меня более важно?

— Нет, конечно же, нет, правитель всех черноголовых. Прошу, простите меня, вашего самого невежественного и глупого слугу.

Желчное настроение Артакса мгновенно улетучилось. Что он здесь делает? Аарон наверняка повеселился бы, издеваясь над своими подданными. Довел бы дело до казни! Всего за день до смерти он приказал бросить своего камердинера за борт только за то, что тот пустил ветры в его присутствии. Аарон придерживался мнения, что ни одному смертному не пристало издавать подобные звуки в присутствии бессмертного. Возможно, тот факт, что спустя день Аарон умер похожей смертью, было своего рода воздаянием. Но он — не Аарон! Он — Артакс! А у Артакса не было проблем ни с советами, ни с ветрами, ни даже с ямами для навозной жижи и свиными нечистотами. Единственная проблема звалась Аарон. А с этим влюбленным во власть тираническим подонком он как-нибудь справится. Чем дольше он размышлял над этим, тем больше приходил к убеждению, что Аарон умер потому, что был мешком дерьма. И, возможно, Львиноголовый хотел его смерти.

— Какая жалкая нелепость!

Думаешь? Разве бог не всемогущ? Может ли произойти что-то, чего он не хочет? Впервые Артакс совершенно осознанно адресовал свои мысли своему второму я. Ты был жалок. И ничего подобного, как было сейчас, когда я дал тебе взаймы свой голос, чтобы вести себя так же, как ты, больше не произойдет. В следующий раз ты меня не получишь. Эта часть изгороди заделана.

И с этими мыслями он снова обернулся к лоцману.

— Вставай, Набор. Прости мою вспышку. Я хотел бы присутствовать при том, как ты подведешь летающий дворец к Золотому городу. Поясни мне, что ты делаешь, какие неприятности нужно принять во внимание и почему ты отдаешь определенные приказы. Я хочу изучить то, что ты делаешь.

По лицу Набора было хорошо видно, что теперь тот будет начеку. Лоцман покорно кивнул, но на всякий случай не сказал ни слова. Получив задание обучать бессмертного, он снова ступил на тонкий лед. Очевидно, он осознавал это совершенно отчетливо.

— Не бойся, — Артакс весело хлопнул того по свободному плечу, что вызвало несколько недовольных выкриков у обезьянки. — Обращайся со мной как с обычным учеником.

— Как прикажешь, правитель всех черноголовых, — сдавленно выдавил из себя лоцман и стал объяснять ориентиры, находившиеся в поле зрения, а также то, что по положению корабля относительно них можно установить, что они приближаются к Устью мира с запада.

Артакс некоторое время слушал его, пытаясь запомнить, какие приказы отдает Набор работникам небесного корабля на такелаже, чтобы изменить курс. На горизонте постепенно вырастала массивная каменная стена. Под ними джунгли сменились одинокими крупными островками леса. Поля делили ландшафт, образуя мозаику небольших прямоугольников, между которыми тянулись серебристые водные каналы и узкие пыльные дороги. То здесь, то там появлялись небольшие поселения. Иногда они прятались под ветвями Мамонтова дерева, раскинувшего свою крону над домами, подобно большому защитному пологу.

Местность постепенно поднималась в гору. Склоны холмов были поделены на террасы, обрамленные светлыми стенами из бутового камня. Артакс мог разглядеть рабочих на полях. Они представляли собой маленькие фигурки, размером с муравья. «Фигурки, одной из которых был я», — подумал мужчина, испытав внезапный приступ тоски.

Здесь, неподалеку от Золотого города, особенно сильно боялись Зеленых духов леса. Здесь крали крестьян. Здесь исчезали целые хутора.

— Как ты думаешь, что произошло с кораблем ишкуцайя? — спросил он лоцмана.

— Дозволено ли мне говорить открыто, повелитель?

Артакс вздохнул. Пожалел, что не сдержался тогда. Пройдет еще немало времени, прежде чем Набор снова станет доверять ему.

— Давай, говори.

— Есть в небе места, где почти невозможно дышать. Может быть, они побывали в таком месте? А может быть, это были духи бури. Мне самому доводилось бывать в ситуации, когда в лицо мне дул настолько сильный ветер, что я не мог вдохнуть. Что бы это ни было — они унесли с собой свою тайну в мир мертвых.

— А почему выжил собиратель облаков?

Набор вынул пробковую затычку из одной из бамбуковых трубок, торчавших из потолка перед ним, выкрикнул в него короткий приказ. Немного позже корабль-дворец свернул на несколько градусов вправо.

— Собиратели облаков, повелитель, это существа из верхних слоев небес. Те, кто умер, не были ими. Может быть, это предостережение для всех нас. Может быть, нам не стоит путешествовать по небу. Это место для богов.

Некоторое время Артакс молчал, размышляя о словах лоцмана.

— Ты отказался бы, Набор?

Лоцман обернулся и посмотрел на него.

— Никогда. Тот, кто однажды побывал здесь, чувствует себя внизу, стоя ногами в пыли, таким ничтожным. Там, внизу, я тоже умру однажды. Но если я здесь, наверху, то могу, по крайней мере, сказать, что жил высоко.

Набор говорил с серьезностью, вызвавшей уважение у Артакса. Он был уверен, что лоцман не просто высокопарно выражается, он действительно так думает.

— Ты служишь лоцманом на корабле-дворце уже три года, не так ли? Мог бы стать богатым человеком у себя на родине.