все вместе те, кто остаются в храме, совершают соборне это великое таинство. Мне кажется, на это нужно обратить особое внимание, потому что именно здесь церковный чин называет христиан древним словом «верные». В других местах богослужения оно теперь не употребляется. «Верные» в смысле «призванные к служению Христу», «призванные к активному пребыванию в Церкви, в Теле Христовом», как сказал не так давно один епископ, «отличающиеся между собой не по посвящению, а по служению». Разные люди в Церкви выполняют разные служения, но все мы имеем одно посвящение: все мы призваны Богом, все мы «верные», все мы христиане, составляющие только вместе Тело Христово.

Так начинается литургия верных. А оглашенные в это время в древности покидали храм. Сейчас, я думаю, нет нужды оглашенным в это время покидать храм. Надо, наверное, оставаться на богослужении до конца. Потому что ничего тайного во время богослужения не совершается, и мы разными путями врастаем, входим в Церковь. Сейчас часто бывает так, что человек ходит в храм, участвует в богослужениях, молится, даже еще не зная пока, что молится: ему кажется, что он – так, приходит постоять, послушать пение. Но наступает час встречи с Господом. И неизвестно, когда наступит этот час: во время литургии оглашенных или во время литургии верных. Поэтому здесь, наверное, будет разумно всем оставаться до конца богослужения, если есть такая возможность.

Почему? Да потому что иногда такой возможности действительно нет. Дети, когда приходят в храм на богослужение, не выдерживают всей службы от начала до конца. И не потому, что они такие слабые, а прежде всего по той причине, что они гораздо острее, чем мы, воспринимают всё, что с ними происходит. И в силу этой остроты своего восприятия они быстрее утомляются. И поэтому детей, если они действительно еще оглашенные, еще пока не крещенные, наверное, надо приводить в храм перед Евангелием, чтобы они послушали чтение Евангелия, чтобы они приняли участие в общей молитве, и после этого уводить их домой. Иначе они слишком устанут, переутомятся, и у них будут связаны с церковью какие-то досадные переживания: не радость будет вспоминаться им, когда мама, бабушка или папа скажут: «Пойдем в храм», – а, наоборот, будет появляться досада. Часто спрашивают, почему дети не хотят ходить в церковь. Да безусловно, по одной причине: потому что мы детей наших переутомляем храмом. Повторяю, дети очень часто устают по той причине, что очень остро воспринимают всё, с ними происходящее. И чтобы не уставать в следующий раз, они инстинктивно защищаются. Поэтому призыв «Елицы оглашеннии, изыдите» в сегодняшней практике во многом относится к тем детям, которые либо еще не крещены, либо не готовились причащаться и не будут участвовать в таинстве Евхаристии. Они послушали Евангелие, они услышали проповедь, участвовали в общей молитве – и можно идти домой.

Хочется мне напомнить вам и то, что в древности слова об оглашенных были не только в византийском чине, но и в арабских чинопоследованиях, и в латинской мессе. Есть у блаженного Августина цитата из литургии его времен, где говорится: «Затем наступает отпуст для катехуменов – и останутся одни верные». Меня поражает то, что Августин употребляет те же самые слова, которые в нашей сегодняшней византийской литургии стоят в этом самом месте: «Да никто от оглашенных, елицы вернии. Паки и паки миром Господу помолимся».

Люди получают благодать через руку священника. А если этот священник недостойный человек?

Конечно, и через ржавую трубу в водопроводе может течь чистая вода. Но все-таки лучше, когда труба эта не ржавая, не грязная. Разумеется, Господь может каким-то Своим способом ниспослать всю полноту Своей благодати человеку и без священника. Но священники в Церкви заменяли епископов, потому что сам по себе священник не может совершить ни одного таинства. Каждый священник совершает таинство именно как викарий своего епископа. Так вот, священник является предстоятелем во время совершения литургии. Священник возглавляет совершение этого таинства, которое мы все, его участники, совершаем соборно. Вот какова задача священника. Но священник ни в коем случае не является посредником. Это абсолютно неправильная точка зрения на священника как на посредника между Богом и людьми. Это не так. Священник в Новом Завете не случайно носит имя пресвитера, старшего. Священник является старшим в евхаристическом собрании, возглавляет его, ведет его, но не больше. Господь ведь не нуждается в посредниках для того, чтобы общаться с людьми. Запомните это раз и навсегда: Христос в посредниках не нуждается, Он входит в сердце каждого непосредственно.

У меня сноха некрещеная. Никак не могу ее уговорить покреститься. Она говорит, что делает добрые дела лучше, чем крещеные.

Наверное, она по-своему права. Если человек не почувствовал, что в его жизни присутствует Господь, если человек не почувствовал Христа, то лучше бывает, когда он не крестится. Потому что иначе крещение будет формальностью. А страшнее не придумаешь кощунства, если взрослый человек крестится не потому, что он поверил во Христа, а по каким-то другим причинам. Сейчас так бывает и в древности так бывало. Но, конечно, она не совсем права в отношении добрых дел. Мы все должны стараться делать доброе и не смотреть на других. Надо поменьше смотреть на других, кто что делает, кто чего не делает: как получается у людей, так и делают. Надо начинать с себя: делать добрые дела и не считать несделанные другими добрые дела.

А за нее можно молиться?

Ну, конечно!.. Как же нельзя молиться, когда смысл сегодняшней передачи прежде всего и заключается в том, что нам дана такая замечательная возможность молиться за некрещеных людей, как ектения об оглашенных? Это удивительная, замечательная, потрясающая возможность молиться обо всём человеческом роде. Если сейчас открыть Служебник и найти молитву об оглашенных, то мы с вами увидим, что в этой молитве священник просит Господа обо всём человеческом роде. Не только о христианах и не только об оглашенных в узком смысле слова (о тех, кто уже сознательно готовится ко крещению), но обо всём человеческом роде. О тех, кто, может, не знает и имя Христово, и слова Евангелия никогда не слышал, – об этих людях тоже молится Церковь и каждый священник от лица всей Церкви в тот момент, когда дьякон говорит ектению об оглашенных.

Можно ли молиться своими словами? Я уже в преклонном возрасте и не запоминаю тексты молитв.

Слава Богу! В молитве главное не произнесение тех или иных слов, а наше сердце. Молитва – это не заклинание. Это у язычников, которые бормочут