– Тогда мы пойдем, – предложил Ноам.

– Нет, побудьте со мной, пока я не засну. При вас мне будут сниться прекрасные воспоминания.

Гюбер Бомон посмотрел сыну прямо в глаза, словно хотел, чтобы тот прочитал в его взгляде все, чего они до сих пор никогда не говорили друг другу. Затем его веки закрылись.

Элиза встала, Ноам последовал ее примеру. На лестнице она вытерла слезы.

– Нам повезло, – тихо сказала она. – Он так долго был с нами. Поразительно, что это случилось именно тогда, когда ты пришел его навестить.

Ноаму не хватило сил, чтобы ответить ей, и духа, чтобы признать, что, несмотря на боль, ему стало легче.

12 августа 2011 года

Поход к отцу очень много мне дал. Горы кажутся непреодолимыми, когда мы смотрим на их вершину, задрав голову. Но стоит только опустить ее и шагнуть вперед, как понимаешь, что покорить эту высоту в твоих силах.

До сих пор я лишь поддерживал тлеющую во мне злобу, соблюдая дистанцию, которую он сам установил между нами, награждая его разными эпитетами и таким образом снимая с себя вину. Элиза сделала первый шаг, потом еще и еще, и они в конце концов привели ее к прощению. Сомневаюсь, чтобы она когда-либо думала добраться до вершины отцовского утеса, но по крайней мере она оказалась способна сострадать.

Я же в своей злобе так и остался стоять внизу, глядя вверх и стуча в каменную стену. Я думал, что злюсь на отца, обвиняя его в том, что он добровольно ушел из моей жизни, предал меня. Но я ошибался: моя злоба была направлена против меня самого. Эта холодная, всепоглощающая, разрушительная ярость питалась и до сих пор питается моим бездействием. Я так и остался маленьким мальчиком на обочине – испуганным, растерянным, беспомощным.

Но сегодня я чувствую в себе желание действовать, сразиться с обступившими меня тенями, отыскать источник света, который рассеет их. Или по крайней мере отгонит назад, чтобы они шли не впереди меня, а тащились у меня за спиной.

Три дня спустя, придя домой, Ноам снова увидел сообщение от Сары. Что делать? Открыть его? Удалить? Задумавшись, он отошел от стола, налил себе виски, закурил и, встав у окна, принялся размышлять о событиях последних недель.

После всего, что произошло за это время, он был уверен в одном: его жизнь должна измениться. Ему пора перестать плыть по течению. На это были нацелены все принятые им в последнее время решения. Но для того чтобы задуманное действительно удалось, ему предстояло преодолеть последний этап: научиться не поддаваться страхам, порожденным его мрачным темпераментом. К этим мучительным страхам относились и загадочные сообщения, вообще вся эта нелепая – и слишком легко воспринятая им – идея, эта странная терапия, которая на самом деле таковой вовсе не являлась. Идти вперед по жизни, сменить обстановку, работу, преодолеть страх перед будущим – вот цели, гораздо более полезные и здоровые, чем эти сверхъестественные, гибельные поиски. Он принял твердое решение бросить эту странную авантюру. Попытка следовать путем, указанным Линетт Маркюс, ничего ему не дала. Хотя, если быть честным, она все же открыла ему глаза на собственные ошибки, на бессмысленность его существования. Уже одно это можно было отнести к положительной стороне дела. Что касается самого предсказания, он забудет о нем. В конце концов, даже если оно верно, крайне глупо посвящать последние дни своей жизни разгадыванию какой-то загадки. Приговоренные к смертной казни молятся, прощаются с близкими, пишут им письма, курят, едят, но никогда не требуют медицинского осмотра.

Он вернулся к столу и удалил сообщение.

* * *

– Так ты сделал это? – воскликнула Аврора.

– Да, я удалил это сообщение. Пустячное дело для всего человечества, но для меня – поступок весьма серьезный, – смеясь, ответил он.

Они перешли бульвар Осман и зашли в магазин. Аврора попросила его сходить вместе с ней купить кое-что перед отпуском. И он согласился, радуясь тому, что их отношения принимают дружеский характер. Расширение круга друзей – первое дело для того, кто желает добавить в свою жизнь позитива.

Аврора примеряла летние наряды, спрашивала его мнение, смеялась над его слишком мужскими суждениями.

Затем они зашли в бар, чтобы пропустить по стаканчику.

– Ты все еще думаешь о том предсказании? – спросила она.

– Да, но я стараюсь избегать этих мыслей.

– Уже хорошо. У тебя есть новости об итальянском профессоре?

– Судя по информации, которую мне удалось найти, его состояние стабилизировалось.

– Значит, ты все же не совсем разделался с этими дурацкими идеями.

– Я работаю над этим, – буркнул Ноам.

– А тебе не кажется иногда, будто ты живешь последние дни своей жизни?

– Бывает. Я стараюсь не думать об этом, но у меня не очень получается: страх все равно меня настигает.

– И это сказывается на твоем образе жизни?

– Да, я наслаждаюсь оставшимися мне днями с большей силой, с большей жадностью. Встречаюсь с теми, кого люблю, и даже с готовностью отправляюсь на шопинг, когда меня просит об этом хорошенькая женщина. Для меня это настоящая революция.

Аврора покачала головой.

– Да уж, до полного излечения тебе еще далеко.

Журналистка засунула руку в сумку.

– А у меня для тебя сюрприз, – заявила она, показывая ему пачку бумаги и с торжествующим видом выкладывая ее на стол.

– Брачный контракт?

– Ладно, смотри.

Ноам бегло пробежал глазами первый листок, после чего поднял восхищенный взгляд на приятельницу, явно довольную произведенным эффектом.

«Любовь по-будапештски. Портрет венгерской семьи через двадцать лет после падения коммунизма».

– Не понимаю… Ты что, написала статью?

– В соавторстве. Я предложила сюжет подруге, которая работает в «Мари-Клер». Ту заинтриговало, что я вдруг заинтересовалась чем-то, кроме науки, и она попросила набросать ей канву. Я сделала, ей понравилось, она обработала мой материал. Только вот от фотографий она отказалась, сказала, что качество паршивое, но заказала новые снимки одному венгерскому агентству.

– Ты гений, Аврора.

– Возможно, я все это затеяла ради таких слов, – пошутила она. – А если серьезно, то у меня, как и у тебя, осталось чувство вины за то, что мы им наврали. А сюжет и правда хорош, и маленькая история на фоне большой – это всегда интересно, да и Будапешт сейчас в тренде…

– Я могу их взять? – спросил Ноам, указывая на листки.

– Конечно. Видишь, в нашей поездке было что-то положительное.

– Разумеется… раз она привела нас к такому взаимопониманию.