Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К деревянным воротам, таким же временным, как все остальное, подходили осторожно. Старались не таиться, чтобы за лазутчиков не приняли. Амазонки, что вход охраняли даже спрашивать не стали, кто пришел и зачем. Прошка на тот момент уже шлем свой рогатый снял. Чтобы народ не пугать. Признали.
— А! — радостно заверещала одна из них. — Какие люди! Никак некромантушка пожаловал.
Такому приему Прошка обрадовался. Опасался, что пращей встретят, или еще чем. Кто знает, что у этих баб на уме?
— Приветствуем дорогого гостя в нашем лагере! — подхватила вторая. — Позвольте проводить Вас и вашу прекрасную спутницу к нашему начальству для серьезного разговора?
Конечно, позволил. А как иначе? Только вот мулька с серьезным разговором как-то не очень зашла.
«Как бы снова на эротический подвиг не потащили» — забеспокоился он, а Яге на ухо шепнул:
— У тебя средство для любви с собой? Как бы не понадобилось.
Бабуля развела руками.
— Прости, Прошка, не думала, что пригодиться. На войну ехали…
— На войну, на войну, — передразнил ее некромант. — Можно было догадаться. Через землю амазонок прорываться приходится.
Прошли мимо одной из розовых палаток, перед которой выстроилась очередь из девиц всех возрастов. Они о чем-то весело переговаривались. В какой-то момент Прошке показалось, что он услышал из-за тряпичной стены тихий мужской стон.
— Слышала? — обратился Прошка к Яге шепотом. — Кажись, там наших держат.
— Слышала? — ухмыльнулась старушка. — Ты когда на ухо мне орешь, я не все слышу. Токмо по губам и читаю. Триста тридцать лет недавно справила. Это тебе не шутки.
— Мадам, — набравшись храбрости, Прошка обратился к провожатой. — Не подскажите ли, где тут у вас содержаться мои коллеги? И нельзя ли их отпустить?
— Все вопросы к начальству! — холодно заметила девица. — Скоро уже дойдем.
И действительно, королевский шатер был уже близко. Прошка вспомнил, как обедал на этой жилплощади, и ему стало не по себе. Затем в памяти всплыло свидание с красавице-Марьяной, пусть и не настоящей, и сразу потеплело.
— Ладно! — он взбодрился. — Веди к вашей Фриде Зеленоокой. Беседовать будем.
К большому удивлению, граничащему с вселенской радостью, в палатку к королеве гостей не пустили. У входа дежурила воевода Гортензия — знойная женщина и некогда мечта теперь уже очень женатого Яшки.
— Ее величество принять вас не может! — отрезала воевода, поприветствовав гостей. — Я уполномочена провести переговоры вместо нее.
С трудом замаскировав вздох облегчения, Прошка напустил на лицо самое скорбное выражение, на которое был способен и, понурив голову, зашагал вслед за воеводой в другую, чуть поменьше, палатку.
— Королеве не здоровится? — вкрадчиво поинтересовалась Яга пока шли.
— Мутит! — не стала скрывать Гортензия. — Токсикоз.
— Стало быть, получилось! — радостно заметила старушка.
— А по-другому и быть не могло, — Прошка расправил плечи. — Уж если я за что берусь…
Амазонка договорить ему не дала.
— Странно все это! — на лице ее читалось беспокойство. — Двадцать шесть раз беременела и никогда… — она запнулась. На щеке заблестела слеза. Голос дрогнул. — Такого кошмара не было. А теперь даже от еды отказывается.
«Ей на пользу» — мысленно съязвил Прошка, — «Может похудеет?». А вслух стал успокаивать:
— Ничего это. У нее же раньше детей от некромантов не было? У нас всегда так. Маменьку рвало… не дай бог…
— А еще она рыбу не ест! — заметила амазонка. — От реки откочевать приказала, потому, как ее от одного запаха воды воротит.
— От воды воротит? — задумчиво произнесла Яга и посмотрела на Прошку.
Амазонка, кажется, на реплику старушки внимания не обратила. Откинула полог палатки, пропустила гостей внутрь. Присели на ковер.
— Теперь о деле! — взяла слово амазонка. — Как я понимаю, вам нужен проход через наши земли.
— Не только, — заметил Прошка. — Наши люди у вас в плену. Их пытают…
— Пытают, — ухмыльнулась Гортензия. — А не надо было лезть без разрешения в наш город. Их на стенах выловили. Эти двое уже перебрались почти.
— Идиоты! — мудро в пол голоса заметила Яга. — Ну и что им нужно было?
— Смотрели, как наши гвардейцы для бани дрова колют. Девчонкам жарко стало, они одежду и скинули…
— Ну не пытать же их за это? — возмутился Прошка, который, не мог гарантировать, что окажись он в подобной ситуации, не ломанул бы через стену. Когда бабы, такие, как рядовые амазонки одежду снимают, тут…
— Думаю, — заметила воевода. — Значительная часть вашей дружины от такой пытки бы не отказалась. Штраф они отрабатывают.
— Какой такой штраф? — не понял Прошка.
— Самый обычный. У нас в этом месяце три десятка воинов зачать должны. Обычно, мы осеменителей по степи ловим. Иногда по договору резервируем. А здесь сами пришли и накосячили. Пусть отрабатывают.
— Да как же это? — возмутился Прошка. — Тридцать женщин? Разве можно так много? Это им месяца два пахать нужно.
— К вечеру закончат, — махнула рукой воевода. — Делов то…
— К вечеру? — некромант округлил глаза. — Как?
— Обычно, — пожала плечами Яга. — Трава жевучка? — она посмотрела на воеводу. Та кивнула.
— У нас тоже свои знахарки есть. В общем так, — решила Гортензия. — Сейчас ешьте, пейте, обед мы вам устроим. А когда товарищи ваши штраф отработают, можете их забирать. Войско мы пропустим, но помощи не дадим. Не можем. Весной на юг в горы идем женщин тамошних от мужского гнета освобождать.
— А потяните? — поинтересовалась Яга. Она, в отличие от Прошки, местной географией владела и понимала о ком, или о чем идет речь.
— Попробуем сладить. Хотя задача не простая.
— Бог вам в помощь! — заметила старушка. Похоже искренне.
— Спасибо, — Гортензия чуть заметно поклонилась. — А сейчас, если не возражаете, мне нужно возвращаться на службу. Располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома, обед вам скоро принесут.
— На счет обеда, — Прошка решился озвучить просьбу. — Нельзя ли в вашем меню обойтись без звериных гениталий?
Лицо воеводы осталось серьезным, но глаза заметно повеселели.
— Конечно, — кивнула она. — То самое меню, о котором вы говорите, мы готовим к особым случаям. Сегодня не такой.
Прошка облегченно выдохнул. Подали местную дичь, сыр, кашу. Вкусную, не
