– Несчастным – да, но не грязным шлюхам!

– Ну, теперь она не грязная и не шлюха. Она учится ткачеству. Я намереваюсь дать ей вольную и пристроить на работу в лавку. Думаю, это случится довольно скоро, потому что по части мастерства она давно обогнала меня. Кстати, что это за приятная весть, о которой ты только что говорила?

Плотина открыла было рот, чтобы возобновить лекцию, но желание поделиться приятным известием взяло верх. Она и так уже проносила эту новость в себе почти целый день.

– Дорогой Публий назначен легатом своего легиона!

Сабина тотчас выпрямилась.

– Легатом?

– Да, своего легиона! – с нескрываемой радостью повторила Плотина. Боги свидетели, каких трудов ей это стоило, сколько раз она массировала себе виски, которые казалось, вот-вот лопнут от жуткой боли, сколько было желающих воспрепятствовать ее планам, но в конце концов она своего добилась! Она добилась того, что ее сын поднялся еще на одну ступеньку по лестнице, ведущей к императорскому трону.

– Это которого? – уточнила Сабина, в очередной раз дернув челноком.

– Назначение еще не утверждено.

Челнок Плотины продолжал ритмично двигаться взад и вперед, как будто им управляла не ее рука, а некая невидимая сила.

– Мой муж отнюдь не горел желанием дать ему это назначение. Знала бы ты, каких трудов мне стоило его уломать. Потому что когда дорогой Публий в последний раз бывал в легионах…

Плотина не договорила. Воспоминания об этом времени были не самые приятные. Тогда ее сын, двадцатитрехлетний трибун, приписанный к Двенадцатому легиону, наделал столько долгов, что навлек на себя гнев Траяна.

– Мой дорогой мальчик порой не знает меры, – закончила свою мысль Плотина.

– Попробую угадать, – предложила с улыбкой Сабина. – В том, что касается охотничьих псов и симпатичных молодых людей.

– Такие мысли недостойны жены, – парировала Плотина, и ее челнок на этот раз слегка дернулся.

– Я слишком хорошо знаю собственного мужа, – ответила Сабина и, убрав руки от станка, потянулась, словно сонная кошка. – Чем еще заниматься вдали от дома, кроме как охотиться и предаваться любви? Он же большой любитель и того, и другого.

– Мне кажется, дорогой Публий уже угомонился, – изрекла Плотина и обиженно поджала губы. – Более того, ты проследуешь вместе с ним к месту его назначения.

– Не имею ничего против, – спокойно отозвалась Сабина.

В кои веки эта девчонка не стала вступать в пререкания! Прекрасно.

– Ты своими глазами увидишь, насколько жизнь в провинции отлична от жизни в Риме, – добавила Плотина, слегка смягчившись. – Она гораздо более суровая, без привычных вещей, без привычного круга общения. И что самое главное, там практически не найти хорошего хлеба, даже к столу легата. Но что поделать, приходится терпеть даже это.

– Там нет хорошего хлеба? Как же я там выживу?

– Даже в самых суровых условиях непозволительно опускаться ниже какого-то уровня. И долг жены легата следить за тем, чтобы этого не произошло. Не менее трех блюд на обед, пусть самых простых, и в любую погоду, будь то жара или холод, следует носить приличную столу одежду. – Сказав это, Плотина похлопала складки серого шелка. – И никакого заигрывания с местными обычаями. Я слышала, что в Британии жены офицеров опускаются до того, что возвращаются в Рим раскрашенные в синюю краску и увешанные варварскими украшениями!

– Вдруг Адриана тоже занесет в Британию? Думается, синяя раскраска была бы мне к лицу.

– Шути-шути. – Плотина многозначительно подняла брови. – Нет, конечно, общения с женами низших офицеров не избежать, но надо постараться свести его к минимуму. Уж если и водить дружбу, то с женами магистратов и губернаторов. И не забывай, что в их глазах ты должна быть образцом для подражания.

– А если легион Адриана отправят в Египет. Что тогда? – задумчиво произнесла Сабина. – Я бы не отказалась проплыть по Нилу в ладье, словно Клеопатра.

– Дорогая, вот увидишь, тебе будет не до лодочных прогулок. Потому что от тебя будет зависеть дальнейшая карьера дорогого Публия. На твои плечи ляжет многое: и завести дружбу с губернаторами, и вести переписку с нужными людьми здесь, в Риме, и давать званые обеды.

Впрочем, нужно воздать Сабине должное, давать званые обеды она мастерица. Правда, приглашает на них слишком много «интересных» гостей, как она их называет. Но что еще хуже, все ее званые обеды под конец незаметно превращаются в веселые попойки, с шутками и хохотом – вместо того чтобы служить местом для серьезных бесед. Плотину передернуло при мысли об одном обеде, который закончился купанием в фонтане! Если бы дело ограничилось только этим! По кругу пошел кувшин с вином, как будто то развлекались не представители лучших семейств, а плебеи.

– Самое главное, – подвела итог Плотина, вспомнив, что дает снохе наставления. – Ты не должна допустить, чтобы отношения дорогого Публия с важными фигурами в городе прервались лишь потому, что он будет находиться за многие мили от дома. Мужчины ужасно забывчивы, когда дело касается написания писем. Так что я буду полагаться на твои регулярные отчеты…

– Неужели? – Сабина подняла глаза на свекровь. – То есть ты останешься здесь?

– Разумеется, где же еще мне быть? Мой муж нуждается во мне. Хотя я не исключаю, что разок-другой навещу вас. – Плотина многозначительно прочистила горло. – Например, мне бы очень хотелось, чтобы к моему приезду ты бы забеременела. И конечно же я бы непременно приехала к твоим родам.

– А вот и твоя ячменная вода, – ушла от ответа Сабина.

– Только не пытайся сменить тему разговора. – Императрица даже отложила в сторону челнок и в упор посмотрела на сноху. – Я надеялась, Вибия Сабина, что к настоящему времени ты уже осчастливишь дорого Публия наследником. Разумеется, ребенок трех-четырех лет не смог бы сопровождать вас в провинцию. Но я бы с удовольствием взяла на себя роль его воспитательницы в ваше отсутствие.

– Я ценю твою заботу.

– Рожать в провинции небезопасно. Во-первых, трудно найти хорошего лекаря. Я уже умолчу про кормилицу! Впрочем, при желании все решаемо. Покой и отдых в постели, отказ от развлечений, диета – овес и рыба во избежание стимуляции крови…

– Кальпурния говорит, что во время беременности глупо делать из себя затворницу. Она сама носится по дому как огромный мяч, пока не подойдет момент произвести на свет младенца.

– У твоей мачехи весьма современные взгляды, но я никак не могу порекомендовать их тебе.

– Моя мачеха родила пятерых здоровых детей, – напомнила Сабина, изобразив невинное лицо. – А ты?

Плотина смерила ее колючим взглядом.

– Детей боги дают далеко не всем.

– Вот и у меня такое чувство, что и мне не дадут, – негромко произнесла Сабина. – Если только дорогой Публий не изменит самым решительным образом свои вкусы.