– Будьте любезны, подскажите, пожалуйста, как пройти на рынок? – вежливо повторил я свой вопрос, наклонившись над ним.

– Мля, ты псих, что ли? – начал было тот, но увидев, как я нахмурил брови, всё же решил пойти на уступки. – Три квартала прямо пройдёшь, там налево и до конца – увидишь, не ошибёшься.

– Спасибо вам огромное, – широко улыбнулся я и в качестве благодарности всыпал ему ещё разок с ноги.

Ну вот, даже настроение немного улучшилось. Вот ведь могут, когда захотят, главное – вежливо попросить. Нужно было давно прибегнуть к этому методу, хорошо, что всё это время шёл относительно верно.

Оказалось, рынок действительно узнать несложно: большое столпотворение, деревянные лотки, выставленные в ряд, и самое главное – запах. Тухлая рыба, вперемешку с гниющими овощами и какой-то кислятиной. Эта вонь стояла так густо, что её можно резать ножом.

Люди здесь не отличались дружелюбием, и каждый раз норовили толкнуть в раненую руку. Может быть, это происходило случайно, но, скорее всего – нет, потому как все они предварительно ехидно улыбались. Что не так с ними со всеми? Почему они ведут себя, как моральные уроды?

Вывеску с красным крестом я обнаружил спустя пятнадцать минут блужданий. За это время я трижды получил локтем в рану, и боль была уже невыносимой. Я почувствовал, что по руке потянулась тонкая струйка крови, видимо, последний тычок открыл рану. Однако настроение немного смягчилось, когда я толкнул дверь «клиники».

– Добрый день, – широко улыбаясь, поздоровался я.

– Чё надо? – тут же прилетел вежливый ответ.

– Вот, – продемонстрировал я раненое плечо.

– И чё? – последовал железобетонный аргумент.

– Мля, дрочи чо, сука! – не выдержал я. – Заштопать надо и пилюльку дать, чтоб не болело.

– Два серебром, – спокойно отозвался паренёк на стойке регистратуры.

У них, походу, в самом деле такое общение – норма. Ужасный мир, не хочу в нём оставаться ни на секунду больше положенного.

Я скинул рюкзак, вначале выложил из него шлем, затем запустил руку к самому дну. Нашарил свёрток с побрякушками и подцепил пальцами что-то типа браслета или цепочки.

– Этого хватит? – небрежно бросил на стойку перед носом парня.

Тот молча смёл её себе в ладонь, попробовал прикусить, зачем-то глянул на просвет и, выдвинув ящик стола, бросил её туда.

– А сдачу не забыл? – раздражённо уточнил я.

Паренёк всё так же молча зыркнул на меня, закатил глаза к потолку и, вытянув соседний ящик, бросил на стойку несколько белых монет, две из них даже упали на пол. Я, сжав зубы, вначале смёл деньги со стойки и только после этого поднял с пола.

– Ну и? – я снова обратился к нему. – Где доктор?

– А, да, – ухмыльнулся он и махнул рукой в сторону скамейки. – Там подожди.

– Я тебе сейчас челюсть сломаю, ферштейн? – приблизил я к нему лицо. – Зови специалиста, мудила!

– И не надо на меня орать, – выпучил глаза тот, но задницу от стула оторвал.

Немного подождать всё же пришлось. Через пару минут хамоватый парень вышел из двери, что находилась справа от стойки, в сопровождении седовласого старика.

– Вы ко мне? – уточнил тот, добив меня окончательно.

Я уже морально был готов кому, что сейчас придётся снова вступать в словесную перепалку, ругаться и хамить. Но, оказывается, этот мир не совсем ещё конченый, остались вежливые люди, как ни странно.

Паренёк молча уселся на место, вставил палец в нос и принялся усердно там ковыряться. У меня возникло острое желание намекнуть ему про резьбу, но я сдержался – смысла от этого ноль.

– Да, – ответил я старику в белом халате. – Меня бы заштопать.

– Проходите, – кивнул он головой в сторону кабинета. – И вещи лучше с собой взять. У нас воруют.

– Благодарю, – кивнул я и подхватил рюкзак, сунув в него шлем.

Кабинет самый обыкновенный: стол, стул, кушетка, точнее, простой лежак, сколоченный из грубых досок. В углу стеллаж с различным набором инструмента и другой медицинской утвари. Правда, большинство из этого уже создано современными мастерами, то есть грубое, корявое.

– На что жалуетесь? – задал совершенно идиотский вопрос доктор, но скорее так, дежурная фраза.

– На руку, док, – сделал попытку отшутиться я. – Бесит меня, не слушается совсем, по утрам за пипиську хватает. Рубите, в общем, по самую рожу.

– Шутите, – строго взглянул на меня тот. – Что же, не всё так плохо, значит. Давайте посмотрим, что там у вас.

Он усадил меня на кушетку, рядом поставил стул, глиняный лоток, в котором аккуратно лежал набор блестящего инструмента и приступил к работе.

Боль была просто невыносимой, и к концу операции моя одежда вымокла от пота насквозь. Я стонал, шипел, а когда доктор прочищал рану изнутри, даже орал благим матом. Но его это нисколько не смущало.

Руки, которые поначалу ходили ходуном, стали сильными, уверенными. Он схватил меня за плечо чуть ниже раны с такой силой, что я не мог ею пошевелить.

– Ну вот, готово, – спокойным голосом доложил он об окончании моих страданий. – Сейчас наложу повязку и свободны. Хорошо бы, конечно, антибиотиков курс пропить, но где же их здесь взять? Уже который год пытаюсь вырастить пенициллин, но эти идиоты вечно его конфискуют, под предлогом уничтожения колдовских зелий.

– Действительно, – улыбнулся я. – Вы совершенно не похожи на местных жителей, как вы здесь оказались?

– Ох, это очень долгая и странная история, – вздохнул тот. – Вы, к слову, тоже не совсем походите на местное население.

– Уверен, у меня не менее странная история, чем ваша, – я натянул на лицо ухмылку. – Да, кстати, у меня кое-что есть, если поможете с этим разобраться, я с удовольствием с вами поделюсь.

Я поднялся с кушетки и присел возле своего рюкзака, что бросил в углу. Снова выложил шлем, затем сложенный вчетверо лук (и когда я успел это сделать?) и наконец добрался до небольших коробочек.

– Вот, посмотрите, док, подозреваю, что это аптечки, но ни слова разобрать не могу, – я протянул старику один из трофеев.

– А вы, оказывается, тоже умом не блещете, – покачал головой тот и продемонстрировал мне оранжевый тюбик. – Это могло