Опять раздался грохот железа о камни, но никто не закричал — это главное.

Гвардеец осуждающе посмотрел на меня, косорукого, который не удержал тело своей жертвы, и для верности добавил последнему противнику удар сапогом в висок — если не убил, то вырубил надолго.

— Эй! Что там у вас?!

Голос неизвестного исходил от боковой двери в поместье — скорее всего, из комнаты охраны. Я тихо чертыхнулся, Орвист поудобнее перехватил меч. Тихо у нас не получилось.

Из помещения на улицу вывалилось еще пять человек с мечами наголо. Сориентировались они быстро: коллеги лежат на земле, над ними два каких-то незнакомца, один с мечом, второй с дубиной или палкой, не понять. Сейчас в посохе не было конструкта, чтобы не выдать свое местоположение фиолетовым свечением, так что понять в ночной полутьме, что за предмет я держал в руках, было непросто.

С криком четверо бросились в нашу сторону, навязывая бой, а пятый юркнул обратно в дверь — поднять тревогу и вызвать помощь. Сейчас, погрузив в посох ментальный конструкт и раскинув поиск по особняку, я понял, что внутри было не меньше трех десятков живых объектов. Если даже половина способна держать оружие, то у нас будут проблемы.

Хотя, у нас ли? Наблюдая, как ко мне бегут охранники, уверенные в своем численном превосходстве и быстрой победе, я только довольно оскалился. Я хотел сделать все тихо, только чтобы вытащить Лу, но я не собирался прощать никого из жильцов этого особняка, так что смертный приговор всем, кто выйдет против меня и Орвиста с оружием в руках, был вынесен заочно. Еще там, в моем имении, из которого мы отправились в путь, спасать богиню.

Тренировки с гвардейцем не прошли даром. Сейчас я отлично чувствовал, что и как будет делать виконт, так что занял позицию слева от него, давая простор для работы полуторным мечом. Сам же я перехватил посох в боевое положение — будто держался за перекладину турника — и приготовился к бою.

Первый же дружинник, который добежал до нас, упал на камень с размозженной головой, брызнув во все стороны осколками черепа и мозгами. Я не церемонился и сейчас вовсю использовал иллюзии, чтобы нанести быстрый смертельный удар.

Пока товарищи погибшего не осознали, что именно произошло, так что, не теряя времени, мы врубились в оставшихся троих врагов.

В какой-то момент я понял, что могу помогать в бою не только себе, но и виконту — посох многократно увеличивал мои магические возможности, так что кроме отвода глаз моим противникам, я подсобил и гвардейцу. Нет, в его умениях и способности схлестнуться с лучшими мечниками Клерии и выйти из боя победителем, я не сомневался. Ведь он был гвардейцем. Но и у нас тут не турнир, а, скорее, массовая казнь.

Все закончилось быстро. Орвист на миг удивился нелогичному поведению мужчины, который пытался навязать ему бой, но быстро понял, чьих это рук дело, так что воспользовался ситуацией и вогнал клинок в горло несчастного. Я тоже справился за несколько ударов, сломав одному из охранников шею широким боковым ударом, а второго — убив касанием посоха с помощью ментальной магии, разорвав его душу в клочья.

Дрался я как-то отрешенно, мои мысли сейчас были в другом месте. Чей же это герб? Я точно видел его при дворе, не мог не видеть? Но чей он? Почему он мне так знаком? Воспоминание крутилось на самой границе сознания, постоянно ускользая, будто скользкая рыбешка, которую не получается ухватить за жабры.

Таиться больше смысла не было, так что я и виконт рванули в сторону крыльца главного входа. Там мы уперлись в массивную дверь, окованную железными полосами. Как вскрыть? Проходить через помещения охраны не хотелось, там нас могли уже ждать, да и в узком коридоре один-единственный арбалет может поставить точку на нашей спасательной миссии.

Я вспомнил о том, с какой легкостью ломал кости Гарена. Так что, перехватив посох на манер маленького тарана, я замахнулся и изо всех сил — физических и душевных — ударил концом артефакта прямо в центр двухстворчатой двери.

Если бы в этот момент я был чуть умнее, и помнил об основах физики, то вряд ли бы решился на такой эксперимент, но тогда эта идея показалась хорошей. Больше я такое повторять не буду, во всяком случае, жестко удерживая посох.

Удар был похож больше на небольшой взрыв: посох полыхнул фиолетовым, а руна Воина, которая до этого лишь едва заметно тлела, вспыхнула огнем. От силы удара двери распахнулись, чуть не сорвавшись с петель, а небольшой засов, на который они были заперты, разломило пополам, как зубочистку. В отместку за такое телодвижение в мои руки и плечи ударило отдачей, которая в цивилизованном мире называется силой реакции опоры. Конечно, львиную долю импульса поглотил артефакт, но и того, что дошло до меня, хватило, чтобы едва не вырвать руки из суставов.

Если доживу до завтра, то не разогнусь от растяжения всего и вся.

Повинуясь непонятному чувству, я быстро перехватил посох в боевое положение — впереди были враги, я их чувствовал.

Мимо нас с виконтом просвистело несколько арбалетных болтов. Как злые осы, они пытались вгрызться в плоть глупцов, но весь урон заключался лишь в порванной на плече куртке виконта и легкой царапине по бедру у меня. Правда, я прошел по краю: еще один болт летел мне прямо в грудь, и так бы и закончилась мое путешествие, если бы не посох. Болт угодил ровно в артефакт, жалобно звякнул, и отскочил на пол. В этот момент я увидел, как полыхнула еще одна руна — Барда.

«Это так ты не пойдешь со мной спасать Лу, да, Энжи?», — усмехнулся я невероятной удаче. Не зря о Калите говорили, что она хранит артистов и путешественников. Бардом мне не стать — богиня сама вынесла вердикт о полном отсутствии у меня вокальных данных, а вот путешественником я был. Причем, наверное, величайшим — путешественником между мирами.

Дальнейшее смешалось в бесконечную череду выпадов, уклонений, насланных иллюзий и громкой брани. Нам с Орвистом оказалось нелегко: внутри нас ждало полтора десятка бойцов и если бы не моя ментальная магия, которая позволяла отвлекать внимание и приводить людей в замешательство, нас бы пошинковали тонкой соломкой.

Главной задачей было прорваться к четырем арбалетчикам, которые сейчас пытались быстро перезарядить свое оружие. Мы с виконтом навалились на мечников, как в последний раз, а на стрелков я навел морок, заставляя отступать дальше — к большой лестнице, которая вела на балкон второго этажа особняка. Если бы не эта уловка, у нас с виконтом уже меньше, чем через минуту, из груди торчало бы по арбалетному болту.

В какой-то момент, оглядывая зал, освещаемый неверным светом немногочисленных масляных ламп, я осознал, что противников в зоне досягаемости у меня нет — все, кто остался стоять на ногах, сейчас наседали на гвардейца, ожесточенно отбивающегося от многочисленных ударов. Позади у нас осталось шесть тел — четверых убил я, еще двоих в первые секунды боя с моей магической поддержкой зарубил Орвист.

Сейчас я не сдерживался и вкладывал в пылающий фиолетовым огнем посох все силы, превращая артефакт в несущее смерть проклятье. Удары длинной палки не получалось парировать — я просто пробивал любой блок, сминая выставленные навстречу мечи. Не спасали и нагрудники: посох вгрызался в металл, сминая его, будто бумагу, достигал тела и ломал кости, нанося несовместимые с жизнью травмы.