Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот. Ты понимаешь… А Летка, дура, мне все уши провизжала. Дрянь да дрянь, кого ты выбрал… она Лисси терпеть ненавидела!
– Алисин была красивая.
– Э, нет, – Рандана развозило все больше и больше. – Не в том дело. Понимаешь, друг, на Лисси я женился. А лэрр на Летке – нет.
– Так он и не мог. Он ведь женат был.
– Когда его жена умерла… тетка Маргетта, Летка надеялась. Сильно надеялась. Сказал бы ей лэрр – бегом побежала бы.
– Ну тетка ж! Никто б не понял, ты что…
– А ей плевать было. Ты не смотри, что Летка такая лощенная. В душе ей все побоку, кроме ее семьи. Вот за них она бы разорвала в клочья, а так…
– Так уж и разорвала? Муж-то ее…
– Да плевать ей на мужа. Дети – да. А муж – так, шляется тут что-то в штанах, и плевать на него три раза…
– Жестко. Алисин была помягче, да…
– Лисси вообще была несчастная. Ты понимаешь, она же по дури поверила подонку, а тот попользовался, да и бросил. Она в городе одна осталась, ничего не умела… я до сих пор помню, как она ревела на скамейке в парке.
Рандан ударился в воспоминания, а я только фыркнула.
Ага, поверила она.
Подонков много, и уж поверьте. Обманывают тех, кто обмануться рад. Вот, как Лаллия.
Что она – не знала, что ее гладит по заднице чужой муж? Да все знала!
Не понимала, что поступает плохо? Тоже глупости, прекрасно понимала.
Ну и тут такой расклад. Если человек знает, что поступает подло, гадко и недостойно, и все равно поступает так – чего его жалеть-то? Это ж такая тварь! Хотя все равно находятся дураки. И жалеют, и сострадают… пока по морде не огребут. Потом, как правило, умнеют.
А Рандан тем временем рассказывал, как они поженились, и какая Алисин была красивая.
А Керт подводил к своему.
И – получилось.
– Ей ведь хотелось денег, наверняка… она красивая была, а бриллиант сверкать должен.
Рандан закивал, соглашаясь с основным тезисом, и принялся жаловаться. И все-то плохо, и все плохие, и заработать у него не получалось, и денег вечно не хватало, Алисин обижалась, ныла, плакала…
Вот у Колетт это получилось, а у него как-то нет.
Бархейнский?
Отродясь он в этой дряни не разбирался! Вот отродясь! Это Летка соображала, сидела над книгами, день и ночь, какие-то ритуалы даже проводила, вроде как для памяти, для здоровья…
Керт нахмурился, и я решила узнать, есть ли такие. И разрешены ли они.
А вот Рандану не повезло.
Не давалась ему та наука, и хоть ты носом об забор! Никогда не получалось! Да и Алисин… она у Колетт спрашивала про те ритуалы, а сестра отказала. И Алисин ничего сделать не смогла, она тоже в бархейнском разбиралась, как хрюша в ананасах.
Керт слушал, кивал и подливал.
И скоро Рандан уснул, а мы отправились обсудить услышанное.
* * *
– А такие ритуалы есть?
Керт кивнул.
– Да. И хуртары не против, если что. Есть ритуал плодородия, к примеру. Его селяне регулярно проводят…
– Серьезно?
– А что такого? Он не опасный, там напутаешь – просто не сработает, а получится, так поля родить будут лучше. Ну и бабы тоже.
– А кто-то эти ритуалы проверял?
– Если просят, мы приезжаем. И проверим, и провести поможем. Крестьяне знают, пользуются иногда…
– А почему иногда?
– Кто поближе к храму, кто подальше от храма, тут еще на ночь завязано. Проводится в строго определенную ночь, на растущей луне…
– А остальное? На здоровье, на память…
– И что? Опять-таки, запрещено причинять вред другим. А если по дури сам убьешься… судьба такая. Дураков не жалко.
Я кивнула. Звучало логично.
– А если вот как порча?
– Тут мы и приезжаем. И разбираемся по всей строгости. Но нас не так много, сама понимаешь.
– Естественный отбор?
– Нет… не в этом дело. Ты видела на мне знак Молота?
– Да.
– Хурт дарует его достойным. Или не дарует…
– Если дарует, это разрешение. А если нет?
– Значит, он не подходит для службы Хурту. Такой человек сможет иначе служить богу. Может, не в храме, может как-то иначе… надо искать другой путь.
Я фыркнула.
Да, у нас бы такой естественный отбор ввести. А то вспоминается анекдот про Христа, которого в храм не пустили. А одобрял бы своих служителей, так сказать, лично, крестом по лбу, к примеру…
– А как даруется разрешение? Если не секрет?
– Не секрет. Когда мы проходим посвящение, мы остаемся на сутки в храме. Один человек, одни сутки. Молимся… и Хурт приходит. Или не приходит.
– Он что-то говорит? Делает?
– Извини, Амура. Это личное. Но это…
– Жутко?
– Божественно.
И что тут скажешь? Хотя мне ли судить? Но если тут бог, типа Тора, то порядок в мире будет. Он по мифам товарищ был конкретный, у такого не забалуешь. Мигом молотом по рогам… кстати! А ведь есть легенда!
– Скажи, а у вас нет истории про молот Хурта?
– Есть… тебя какие интересуют?
– В нашем мире был бог. Так вот, у него тоже из оружия был молот и волшебные рукавицы, кажется. А у молота была слишком короткая рукоять.
– Почему?
– Во время производства одна сволочь влезла. Сволочь отпинали, но рукоять уже было не поправить.
– У молота Хурта действительно рукоять короткая.
– Вот блин! Ну, если это Тор…
– Кто?
– История за историю?
– Ладно…
До поздней ночи Керт рассказывал мне байки про Хурта, а я рассказывала ему об Асгарде. И хуртару определенно это нравилось.
Концепция рабов божьих тут не приживется, факт. А вот молотом по голове – уже отлично работает. Жаль, у нас ее не применили во времена оны.[10]
* * *
Утро традиционно началось с вопля.
Дикого, ошалелого, истеричного.
На этот раз орала Лаллия Жескар. У нее было то же самое, что и у Миры. Та же порча, те же язвы…
– Хурта в!!!.. – не сдержался Керт.