— Ну-у-у-у… Скрывает малость. Насыпь высоковата. Перелечь или пойдет?

— Переляжь, а потом сам посмотришь, пойдет-не пойдет.

— Жаль, место хорошее, трудно будет пулеметчика приложить…

— Ниче-ниче. Все места пробуй, а каменюку и перетащить можно.

— О!

— Че, лучше?

— Пи-и-и-издец им! Как на ладони все! Да, точно… И таскать ниче не надо.

— Надо. Смотри. Вот наведись опять. Видишь, в крайнем левом положении?

— Ага… Бля, точно, задевает…

— Во. Эту хуйню надо всегда смотреть. Пулемет страшная штука, Серег. Что чужим, что своим. Прикинь, от страха охуеет кто-нибудь из этих, ломанется на пулеметчика — вон там, к примеру, ближе сюда, видишь? И че, смотри — пулеметчик сразу на него огонь переносит. Если хоть чуток завысит прицел — все, пиздец, своих осыпал.

— И че делать?

— Сектор ему обрезают, принудительно — каменюками, палочками; че под руку попадется. Предупреждать смысла нет: в бою, по горячке он и не вспомнит. Это твоя, командирская работа, обо всем заранее подумать.

— Че, сразу сделать?

— А че тянуть. Делай сразу. А как будешь инструктировать, скажи, чтоб с середки начинал. Они от него в глубину растянуты, и если он с дальних начнет, все перелеты проебом. А если с ближних или со средних, то все перелеты ихние… Эй! Ты че! Побольше каменюки бери! Чтоб не только обозначить, а чтоб он прямо стволом упирался! Чтоб довернуть не мог! Во… Давай второе теперь…

На обратном пути Ахмет толкнул бредущего впереди Серегу, по спине которого были ясно видны обуревающие молодого Хозяина полководческие сомненья.

— Слышь, малой.

— Че.

— Знаешь, что в этом деле самое главное?

— Че? — остановился Серега.

— Хули встал, иди давай. Победить их заранее. До того еще, как первый раз стрельнешь.

— Чисто раскладом?

— Да, и раскладом тоже, но я сейчас о другом маленько. Это даже необязательно…

— Как так — и главное, и необязательно?

— Каком… Вот смотри — я тебе сейчас скажу, а ты не старайся понять. Тут такое дело, оно или твое, или нет. Пусть просто в тебя упадет, а через время сам поймешь, твое оно или как.

— А если не мое?

— А ты до времени не парься… Бля, ты заткнешься, нет? Дай сказать.

— Все, говори давай.

— Победить их надо заранее. Вот смотри, колонна идет, ты ее уже слышишь, и знаешь вдобавок, что это именно те едут, кого ты кончать пришел. От этого у тебя над ними власть есть.

— Что они не знают, че щас будет, а я знаю, да?

— Примерно. Короче. Колонна идет, а ты смотришь — где командир? Не так смотришь, а типа в голове. Представляешь как будто. Вот его надо опустить, чтоб он скис.

— В голове, что ли? А как?

— Не знаю. Ты сейчас не думай, просто слушай.

— А как его отличить?

— Говорю же, не знаю. У всех по-разному это. Может, ты его как светлое на темном увидишь; может, как такое тяжеленькое посреди легкого, какая разница. Главное, не ошибешься. Это точно, не ссы.

— И че тогда будет?

— Нормально все будет. Они как мухи станут, воевать будут, но бестолково. Военным же нельзя без старшего, без старшего фарта нет.

— А че, вот это все и есть фарт?

— Ну… Не совсем, но да. Да. И вот че еще. Когда ты готов, ну, все сделал как положено, ты скажи: «Ну, давай, Рыжая, вывози!»

— А че это, «Рыжая»?

— Малой, не думай о ней, вообще никогда. А то уйдет. Это твоя, понял? Когда надо, только тогда вспоминай, а так — забудь. Не дергай. Понял?

— Так и сказать — «Ну, давай, Рыжая, вывози»?

— Как само скажется. Это твое; как скажется, так и ладно. Главное — смысл. Все, теперь выкинь это все из башки.

— Не, а как…

— Бля, я че сказал?! На хуй все думки, иди лучше думай, как своих завтра разложишь…

Кресло Сатила, так и не успевшее стать креслом Норы Мэрфи, было очень удобным и приятно, успокаивающе пахло кожей, сандалом подлокотников, трубочным табаком, каким-то экзотическим парфюмом. Получив назначение, Аня велела оторопевшим от такой новости сотрудникам не тревожить ее хотя бы полчаса — дескать, надо получить коды, обновить записи в базе, еще что-то — а сама, надев гарнитуру, залезла с ногами в огромную кожаную ладонь, согнутую уютным ковшиком, и задумалась — ни о чем и обо всем сразу.

Да, это, конечно, было огромным, совершенно невероятным Достижением; теперь ее резюме позволит ей претендовать на шестизначные контракты. Она больше не мусор; вернее, не самый последний мусор. Не самый. Кое-кому теперь придется засунуть себе в задницу эти едва намеченные, но такие поганые ужимки за спиной — в баре, в фитнесс-центре, везде. Теперь можно смотреть на всех этих граждан «цивилизованных» стран даже не прямо, а с эдаким небольшим наклоном в их сторону — что, съели? Да, русская, чего уж там. И все равно, заметьте, я, русская — ваше руководство. Будьте любезны — сейчас я отдам распоряжения, а вы, «культурные и цивилизованные», пойдете их выполнять. Точнее, побежите. А кто будет бежать медленно, — Аня развеселилась окончательно, — будет наказан. Да, наказан. Вот вызову, и стану плющить вас так же, как та сука в учебном центре…

«Вам, понимаю, нелегко, мисс Суйзеп… Новая среда, культурный шок…» — протянула, злобно блестя возбужденными глазами Аня, передразнивая навсегда врезавшуюся в ее память стерву-инструкторшу из Гуманитарного Корпуса. — «Но правительство США намерено оказать Вам всю необходимую помощь, мисс Сайзеп…»

…Может, вызвать эту тварь прямо сейчас? И спросить: ну, мисс Хуарец? Довыебывались? Хотя ладно; пусть помучается, сука…

Аня удовлетворенно припомнила, как последнее время сжимается при ее приближении эта тварь, вдоволь напившаяся ее крови в самом начале. …Ладно. Пока есть чем заняться и без этой суки. Когда приедет новый босс, нужно сдать ему дела так, чтоб он сразу призадумался — а не оставить ли меня замом…

Кухня директора оказалась весьма обширной: Аня не смогла просмотреть даже половины текущих обновлений, как пролетел час, появился и исчез первый просетитель, потом пришла тимлидер логистов, мялась-мялась, но ушла, так и не выйдя за рамки проблемы, явно служившей лишь поводом к визиту; пропустив ланч, Аня просматривала только заголовки ситуационной строки, успевая при этом отвечать на вызовы от удаленных сервисов. YES теперь нажимался куда увереннее — Аня больше не вчитывалась в документы, утверждая рутинные, периодические подтверждения оптом. Утвердила она и изменение параметров цели для интеллектуальных минных полей — да и вытащи она на свет Божий список непонятной цифири, ничего бы не изменилось: чай, Вест-Пойнтов не кончали…