— Ещё немного и я тебя изнасилую, — честно призналась, прерывая поцелуй, и потянула Кира к столу. Вся лишняя посуда тут же была сброшена прочь, с треском разбиваясь о пол беседки, а моя попа приземлилась прямо на поверхность того места, где не так давно красовалось жареное мясо. Впрочем, не это блюдо оказалось сегодня фирменным.

Мужчина, словно заворожённый, последовал за мной, пристально следя за каждым мои движением. А мне только и нужен был зритель. Потянулась двумя пальцами к губам, интимно облизнула их, медленно проводя по губам. Я прекрасно знала, как это действует на мужчин. И Кир, жадно сглотнувший слюну, не оказался исключением. Он смотрел на то, как я изгибаю спину, грудью подаваясь вперёд, следил за тем, как моя рука медленно, но верно скользила вдоль ставшей тесной короткой майки, сквозь которую прекрасно просматривались две горошины возбужденных сосков, ниже, оставляя влажную дорожку на оголенном животе, что я втянула, изнывая от желания. Кир не дал мне закончить начатое, остановив руку возле подвязки коротких спортивных шорт.

— Такие приёмы со мной не работают, — его лицо приобрело хищное выражение. Кир навис надо мной, оперевшись о стол. Рука, остановившая мою, мягко проскользнула под одежду. Я призывно раздвинула ноги, всем естеством притягиваясь к прикосновениям этого мужчины.

Из глаз посыпались искры, когда его пальцы легко прошли внутрь меня, даря такую необходимую нотку блаженства. Неосознанно ногтями впилась в гладкую поверхность скатерти, словно кто-то или что-то могло сдвинуть меня с места.

Но больше не было причины убегать. Пока что. И мой едва сдерживаемый стон потонул в очередном украденном поцелуе парня. Я тут же откинула голову, не желая задыхаться в этом безумии. Сознание затуманилось, а горячие влажные поцелуи, переместившиеся на шею, и грудь магнитом тянули меня обратно. И это казалось таким правильным. Его пальцы во мне здесь, в этой чертовой беседке под яркой луной, лучи которой пробивались сквозь колонны и падали мне прямо на лицо слепя.

Я уже не сдерживала стоны, искусав в кровь свои губы, когда Кир стал двигаться во мне интенсивнее. Так бывает, когда на волне нарастающего оргазма забываешь обо всех условностях, обещаниях, данных самим себе. И о том, что…

Внезапно все прекратилось. Я почувствовала пустоту внутри себя и раскрыла глаза, затуманенным взором неудовлетворенной женщины уставившись на Кира.

Недобратец улыбнулся, прижав к своим губам те самые пальцы, что совсем недавно дарили мне блаженство. Весь его самодовольный вид кричал о том, что этот парень что-то задумал… Я оторопела, моргнула, когда этот чертов извращенец под маской благовоспитанного сына политика сделал шаг назад и слизнул мою смазку со своих пальцев, мрачно усмехнувшись.

— Ты что…

— Теперь твоя очередь видеть меня во снах, сестрёнка. Передавай привет своему Лешеньке.

Ответить я не успела, судорожно спуская задравшийся подол юбки. Из дома послышался грохот и следом громкий голос матери. Кажется, мы влипли.

София

В этот самый момент я явственно, так сказать, на собственной шкуре поняла, каково это, когда внутренности скручивает от страха. Продолжая прятаться за широкой спиной Ярослава, попыталась привести в порядок свои мысли и чувства, с каким-то отупением наблюдая за тем, как мужчина аккуратно поправляет свои штаны, рубашку… И заодно подол моего сарафана.

— Какого черта здесь происходит?! — прокричала мама, стоя на пороге кухне. И как долго она там была? Как много видела? Хотя какая разница, если самое главное было настолько очевидным… В голосе мамы мне почудились отголоски истерики. Но стоило отдать ей должное — она оставалась на своём месте и не пыталась подойти ближе. — София… У меня нет слов… — задыхалась она от возмущения. — Это дно! Ты повела себя, как истинная шлюха!

— Мама… — облизнув припухшие от необузданных поцелуев губы, сдавленно выдавила из себя, даже не представляя, чем и как можно оправдать увиденное ею.

В помещении до сих пор витал спертый, напрочь пропахший сексом воздух. И, кажется, волновало это лишь одну меня?

— Тш-ш-ш, — ласково улыбнулся Жаров, убирая выбившуюся прядь моих волос за ухо, смущая меня окончательно. — Светлана, выйди, — а эта грубой фразой он же и припечатал мою маму, поворачиваясь к ней лицом.

— Что значит — “выйди”?! — возмутилась она, вытаращив глаза по пять копеек. После глубоко вздохнула и ехидно выдала: — Вы, что, еще не закончили? Нет, поймите меня правильно, я, конечно, с радостью покину это… зловонное место, — кажется, мама все-таки учуяла, чем пахло вокруг. — Однако, Ярослав, мы о подобном не договаривались. Или ты решил сменить невесту накануне свадьбы?

Я даже перестала дышать в этот момент, тоже замерев в ожидании ответа Ярослава. И мысленно молилась всем богам, чтобы всё было именно так, как и подумала моя родная мама. До чего же я докатилась, какой стыд! Отбила жениха у собственной матери…

— То, что ты сейчас увидела, никак не повлияет на наши договорённости, — холодно бросил ей мужчина.

А меня словно ушатом ледяной воды окатило. Я не могла поверить своим ушам! Неужели он… вот так просто забудет всё, что здесь произошло между нами? Перечеркнёт красной пастой мои чувства, скомкав листок с признанием. Просто возьмёт и выбросит на помойку?

Я дернулась, отстраняясь от Ярослава, как от прокаженного. Как он мог? Ведь на секунду я поверила в то, что между нами что-то может быть…

А тем временем Жаров, словно почувствовав, что его слова произвели нужный эффект, сделал шаг навстречу женщине и продолжил свою речь:

— Это исключительно наши дела с Софией. Свадьба состоится, и ты будешь изображать из себя счастливую супругу.

Каждое слово, подобно гвоздю, что вбивался в гроб моих чувств. Я смотрела на вытянувшееся лицо матери, на широкую спину человека, которому совсем недавно подарила всю себя и не понимала… Ничего не понимала. Неужели я не заслуживаю любви?

— А тебе не кажется, что договор придется пересмотреть? — хмыкнула мама, немного расслабившись, и включила режим хищницы. Так обычно бывало, когда ее чутьё улавливало перспективу на чем-либо нажиться. — Включить туда неустойку за совращение моей дочери, например?

— Включим, — усмехнулся Жаров с какой-то плохо скрываемой угрозой.

Я же неуклюже слезла со столешницы, стараясь вести себя как можно тише и вцепилась в юбку сарафана. Мое лицо пылало, а душа сгорала от цинизма любимого мной мужчины.

— И отдельно пункт за твоё молчание, — словно пытаясь меня добить, продолжал Ярослав.

Но удача наконец устала стоять ко мне филейной частью, поворачиваясь лицом в виде вновь внезапно распахнувшейся двери, ведущей на задний дворик особняка.

— Так, не поняла. Что за крик, а драки нет? — в кухню вошла Стася, а следом за ней и Кирилл.

Ребята недоуменно посмотрели на всех нас, и я была уверена, что цепкий взгляд сестры точно отметил состояние моей одежды и Ярослава, что окончательно разоблачило меня перед родственниками.