– Учись у меня, – горестно пошутил Леонарду.

Крестины Ритиньи проходили в церкви, расположенной вблизи мастерской Элены. Там же, в мастерской, были накрыты столы для гостей. А их собралось много – гораздо больше, чем было накануне у Элены, когда Ритинью привезли из роддома.

– Вы тут рассаживайтесь, – сказала им Марсия, – а я сейчас переодену Ритинью! Ей надо поменять ползунки.

Она шла с малышкой в кладовку, где заранее приготовила сменное белье, и увидела там… Вилсона.

– Что ты тут делаешь? – воскликнула Марсия, крепко прижав девочку к груди и пятясь обратно к выходу.

– Подожди! Не надо поднимать шума, – умоляющим тоном попросил Вилсон. – Я ничего дурного не сделаю. Только посмотрю на дочку.

Марсия остановилась, но потребовала:

– Стой там. Не подходи. Как ты вообще сюда попал?

– Увидел вас возле церкви и пошел следом. Потом незаметно проник через черный ход. Надеялся увидеть дочку хотя бы издали… Покажи мне ее личико. Люди говорят, она очень похожа на меня…

Он сделал шаг по направлению к Марсии, она резко повернулась, и девочка в испуге заплакала. Вилсон замер на месте.

– Видишь, она тебя боится, – сказала Марсия.

– Это ты боишься, – возразил он. – И совершенно напрасно. Я только взгляну на нее и уйду так же, как вошел.

Девочка вновь затихла, и Марсия в тот момент готова была поклясться, что ее дочь внимательно прислушивается к голосу отца. Что-то перевернулось в душе Марсии. Она впервые посмотрела на Вилсона не с ненавистью, а с сожалением.

– Убогий ты человек, Вилсон, – произнесла она устало. – Сам себя наказал, лишившись такого счастья!..

– Прости, я очень виноват и перед тобой, и перед ней, – глухим от волнения голосом вымолвил он.

Марсия повернула девочку лицом к Вилсону:

– Смотри! Как бы то ни было, ты – ее отец. Может, когда-нибудь она тебя полюбит, кто знает?

– Боже! Какая красавица! – прошептал потрясенный отец.

И в этот момент прозвучал голос Атилиу:

– Марсия, у вас там все в порядке? Мы уже заждались.

Вилсон мгновенно исчез за дверью черного хода. А Марсия, переодев дочку, вышла к ожидавшему их Атилиу и сказала:

– Здесь был Вилсон. Я показала ему Ритинью. Мне кажется, он теперь не оставит нас в покое.

– Он тебе угрожал? – встревожился Атилиу.

– Нет. Он был тише воды, ниже травы и даже попросил у нас прощения.

– Чудеса! – только и мог сказать на это Атилиу. В мастерской между тем появился еще один гость – Орестес.

– Я не знал, что у вас тут торжество, – пробормотал он смущенно. – А то бы зашел в другой день. Элена, можно тебя на минутку?

– Ты проходи, Орестес, садись за стол, – пригласила его Марсия. – Мы сегодня празднуем крестины.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Это твоя дочка? Красивая! Как ее зовут?

– Рита де Кассия.

– Она похожа на Эдуарду, когда та была в младенческом возрасте. Правда, Элена?

– Ты помнишь, какой была Эдуарда?

– Конечно! Такое невозможно забыть. И эта малышка прелестная! Поздравляю тебя, Марсия!

– У тебя ко мне какое-то дело? – тихо спросила Орестеса Элена.

– Да вот, занес тебе деньги. Помнишь, ты мне давала в долг?

– Я думаю, они тебе сейчас нужнее, – сказала Элена. – Оставь их себе.

– Нет, что ты! Для меня это вопрос чести. Возьми, пожалуйста, – настоял Орестес.

Затем он недолго посидел за общим столом и поспешил домой.

– Удивительный человек! – сказала ему вслед Марсия. – Он единственный, кто словом не обмолвился о цвете кожи моей дочки. Словно и не заметил никакой разницы между Ритиньей и мной.

– Так оно и есть, – подтвердила Элена.

Отправив Фернанду в Сан-Паулу, Бранка немного успокоилась. Особенно отрадно ей было видеть разом поскучневшую Милену, которую теперь не интересовала ни Ангра, ни вечеринки.

– Ничего, скоро перестрадает и все забудет, – говорила Бранка подругам.

– Хорошо бы отправить ее куда-нибудь за границу, на учебу, вместе с моей Лаурой, – посоветовала Мег. – А то маются обе от безделья и превратностей любви.

– Конечно, хорошо бы, – согласилась Бранка. – Только они же не поедут. Обе такие упрямые и своенравные! Особенно Милена. Ладно, пусть пока сидит дома. Я потерплю ее постную физиономию.

Терпения, однако, ей хватило ненадолго. Раздражение против дочери росло, не менее раздражал Бранку и Леонарду. Ей недоставало общения с теми, кого она любила, – с Марселу и Атилиу.

Последнему она иногда, очень редко, звонила на работу и зазывала к себе гости:

– Заехал бы как-нибудь. Днем можешь и один, а вечером с женой. Поужинали бы вместе, выпили немного. Я по тебе так скучаю!

– Я тоже скучаю, – в привычно вежливом тоне отвечал Атилиу. – Но ты же знаешь, какую жизнь ведет женатый человек – на друзей его уже не хватает.

– Это только поначалу! А потом наступает скука, и выручают именно друзья. Как бы удачно человек ни женился, супружеская жизнь со временем его утомляет.

– Вероятно, так оно и есть, – не возражал Бранке Атилиу. – Но мой брак еще не достиг той стадии, о которой ты говоришь.

Гораздо легче поддавался влиянию Бранки Марселу. Она просила его почаще заезжать в родительский дом, и он охотно откликался на ее просьбы, потому что и сам скучал по матери.

Правда, с некоторых пор на страну обрушился финансовый кризис, дела компании пошли значительно хуже, Марселу стало трудно выкраивать время для визитов к матери. Но Бранка и в этой ситуации ухитрялась заманить к себе любимого сына:

– Прошу тебя, приезжай. Только ты можешь растолковать мне, чем чреват для нас этот проклятый кризис. Арналду же в таких вещах сам ничего не понимает. А я волнуюсь…

И Марселу откликался на ее зов. Уютно устроившись вдвоем за кофейным столиком, они вели привычные для обоих доверительные беседы. Финансовое положение компании волновало Бранку всерьез.

– Меня интересует, что будет с нашими деньгами! – говорила она сыну. – Сюрпризы мне не нужны, я не хочу однажды проснуться нищей! Я должна заранее поставить под кровать потребительскую корзину!

– Я искренне завидую твоему чувству юмора, мама, – улыбался Марселу. – Признаюсь, мне этого качества сейчас явно не хватает. Работы в компании приостановились, персонал объявил забастовку до тех пор, пока ситуация не нормализуется. Но это не только наша проблема, и даже не Бразилии. Вся мировая экономика дает сбои. Такой трудный момент надо просто пережить. Что же касается нашей компании, то мы делаем все, чтобы выйти из кризиса с наименьшими потерями.