Слушаюсь Омара, не хочу его злить сильнее, чем есть. Сразу же отворачиваюсь к окну, как можно дальше отодвигаюсь от бывшего жениха. Он не пытается меня притянуть к себе, весь в думах, которые явно не очень веселые, потому что воздух в машине пропитан напряжение, скручивающий и без того накрученные нервы. Несколько минут никто не трогается с места, но потом наш небольшой кортеж покидает двор.

— Зря ты впутала Мадину, — неожиданно замечает Омар. Я поворачиваю к нему голову, он пристально смотрит на меня. — Она влюбленная дура, но мне не нужна.

— Она бы закрывала на твои выходки глаза и с обожанием смотрела тебе в рот, бесконечно рожая наследников. Я тебе не пара.

— А ему ты пара? — свирепо сверкает глазами, поджимая губы.

— Ему тоже не пара, — отвожу глаза в сторону, горько усмехаясь. — Против нас его отец, а связавшись с Саитом, это заранее подписать себе смертный приговор.

— Я полюбопытствовал у некоторых людей, кто такой Саид Каюм, — Омар сжимает кулак, сверлит меня грозным взглядом. — Таким людям реально лучше не переходить дорогу.

— Поэтому ты не можешь убить Саита, как бы сильно этого не хотел, — насмешливо замечаю, заставляя рядом сидящего мужчину вскипеть от ярости, но он умудряется себя удержать в руках. — Что ты с нами сделаешь?

— Мы вернемся в Сочи, потом его заберет отец, а ты выйдешь за меня, как и планировалось. Твой побег не поменял мое решение.

— А как же Мадина? — апатично интересуясь. — Вы же поженились.

— Развестись никто нам не помешает. Я всегда хотел только тебя, Дева, а не Мадину, и твой дед обещал мне тебя! — Омар шумно дышит, сжимает-разжимает пальцы. — Я люблю только тебя Дева. Я одержим тобой. Хочу лишь тебя и только.

— Какая досада, — прикрываю глаза. — Ничего подобного не испытываю я к тебе.

— Плевать! — меня хватают за руки и крепко их сжимают. — Моей любви хватит на двоих. Я обещаю тебе, Дева, ты будешь жить, как королева. Я для тебя сделаю все!

Я верю Омару. Верю в его одержимую любовь, которая застилает ему глаза, заставляет сходить с ума. Если быть мудрее и хитрее, этот грозный мужчина с бородой в моих руках станет ласковой собачкой, таскающей хозяйке тапочки в зубах. Главное, не превратить неосторожным словом милую болонку в грозного волкодава, готового перегрызть глотку.

— Давай мы вернемся к этому разговору чуть позже, — осторожно освобождаю свои пальцы из тисков Омара, он тяжело вздыхает.

Мы едем в молчании. За окном проносятся окраины города, потом трасса, редкие машины, проезжающие мимо. Пытаюсь ни о чем не думать, но прокручиваю слова Омара. В сложившейся ситуации нужно быть сумасшедшей, чтобы согласиться стать женой человека, который тебя любит и ненавидит в одинаковой мере. В груди по-прежнему глухо, нет никаких чувств, даже отрицательных. Я не полюблю Омара, не смогу спать с ним в одной постели, не смогу себя отдаваться без остатка, а наполовину ему не нужно. Он не идеал, но и не заслуживает того, чтобы прожить в пустую годы рядом с человеком, который к нему равнодушен.

Умудряюсь провалиться в поверхностный беспокойный сон без сновидений. Машина подпрыгивает на кочке. Вздрагиваю, распахиваю глаза. Наш кортеж заезжает к придорожному кафе. Мельком бросаю взгляд на Омара, он с непроницаемым лицом смотрит перед собой. Узнать, о чем думает нет желания.

— Почему мы останавливаемся?

— Размять ноги и выпить кофе, дорога не близкая, — бурчит Омар, открывая дверь со своей стороны. Без надежды дергаю ручку, удивленно смотрю на несостоявшегося жениха. Он оказывается не собирается меня запирать. Да куда побегу без документов и денег, это понимаю я и понимает Омар

— Мне латте. Я могу поговорить с Саитом?

— Только не наедине.

— Нужно обработать его раны.

— Обойдется, — Омар отворачивается, направляется к кафе, а я бегу в машине, стоящей чуть впереди. Открываю заднюю дверь, облегченно вздыхаю, увидев Саита. Он приподнимает голову, трет глаза. Видимо тоже дремал. Кровь на лице местами вытерта. Нос требует вправки, губы позже заживут, как и синяки на скулах и глазах сойдут.

— Ты как?

— Что он с тобой сделал? — Саит не слушает мой вопрос, внимательно разглядывает меня, протягивает руку и трогает мою щеку. — Он не тронул тебя?

— Нет. Все нормально. Мы едем в Сочи.

— Там и разберемся окончательно, — вылезает из машины, кривится, но тут же меня обнимает. Я обхватываю руками его за талию и прижимаюсь к груди. Не собираюсь плакать, но слезы сами по себе текут из глаз.

— Шшш, не плачь, — Саит отстраняется, заглядывает в мои глаза. Чмокает в кончик носа.

— Дева, отойди от него! — грозно раздается позади меня, я пытаюсь отпрянуть, но меня удерживают.

— Чего это? — в голосе Саита звучит вызов, я мысленно прошу его не провоцировать, не дразнить Омара.

— Не надо, Саит! Прошу тебя! — сгребаю на его груди футболку, сжимаю ткань. Он сильнее меня обнимает.

— Дева, дважды повторять не буду!

— А ты кто такой, чтобы ей указывать? Ты ей не брат и не муж, не имеешь право даже прикасаться! — меня резко отпускают, но только для того, чтобы тут же заслонить спиной. Я смотрю на плечи Саита, судорожно вдыхаю в себя воздух, вытирая тыльной стороной руки мокрые щеки. Мне до дрожи в коленках страшно.

— Строишь из себя крутого, а без поддержки со стороны сможешь показать свою крутизну? — Саит явно пытается раздраконить Омара, подтолкнуть того к первому шагу потасовки.

— Да запросто! — слышу Омара, я в ужасе пытаюсь схватить Саита за футболку, удержать его, но не успеваю.

— Стой на месте! — приказывает, слегка повернув голову в мою сторону.

Руки зависают в воздухе и безвольно падают вдоль тела. Широко с раскрытыми глазами я смотрю, как Саит и Омар приближаются друг к другу. Их взгляды могут без усилий подпалить все вокруг. Агрессивное настроение чувствует всеми, кто стоит в радиусе километра от этих мужчин. Нужно что-то сделать, нужно их остановить. Двое не могут выйти победителями. Кто-то будет повержен. Не хочу думать кто.

Первым нападает Омар, Саит уворачивается, тут же шлет ответку. Я не люблю смотреть бои, драки, потасовки. Жутко и неприятно. Люди в этот момент теряют человеческий облик, превращаются в диких существ без мысли в глазах. Их обуревает жажда уничтожить, показать свою силу, свое превосходство. Но самое отвратительное, это когда ты стоишь в стороне и за всем этим уродством наблюдаешь, ничего сделать не можешь, остановить тоже.

Я только внутренне содрогаюсь, когда Саит получает от Омара удары, сжимаю кулаки, когда Омар сгибается, получив удар в живот. Зажмуриваюсь, когда кажется, что вот-вот случится нечто ужасное, кошмарное. В какой-то момент, не закрывая глаза, вижу, как Саит валит Омара на землю, бьет его ногами по животу, по груди, а тот пытается увернуться.