Петербургская газета «Санктпетербургские ведомости» появилась на свет в конце 1702 г. как «Ведомости» – рукописный (а с 1710 г. печатный) информационный бюллетень для публикации военных и дипломатических известий во время Северной войны. По части освещения зарубежных новостей у нее был предшественник – «Вести-Куранты», выходившее в XVII в. издание для чиновников, представлявшее собой переводные сводки заграничных новостей из европейских газет554. В отличие от своего предшественника «Ведомости» предназначались для широкого распространения. После окончания Северной войны в 1721 г. «Ведомости» остались важным государственным каналом для сообщения официальной информации. В 1728 г. газета получила название «Санктпетербургские ведомости», а ее содержание стало меняться; важные объявления и новости из-за границы дополнились сведениями коммерческого характера, интересными для городского купечества. Газету издавала Академия наук, а первым ее редактором служил Герхард Фридрих Мюллер, тогда студент Академии555. «Санктпетербургские ведомости» выходили дважды в неделю в регулярные почтовые дни – по вторникам и пятницам. Как правило, газета печаталась на восьми страницах. Ее тиражи постепенно росли: с 300 экземпляров в конце 1720-х гг. до 600 к концу 1760-х.556 Распространялась она по подписке, при ежегодной цене от 2,50 до 3,50 руб. в зависимости от качества бумаги557.

Списки подписчиков «Санктпетербургских ведомостей» за 1749–1751 и 1753 гг. говорят об их широком социальном спектре, хотя их число не полностью отражает состав и численность читательской аудитории, ведь газеты часто переходили из рук в руки среди членов семьи и близкого круга общения самих подписчиков558. В списках обозначено положение подписчиков на государственной службе согласно Табели о рангах. Если такие сведения отсутствовали, то вместо них в списках фиксировалось место службы, название полка или какие-то иные данные. В рассматриваемый период подписчиков из дворян и из недворян было примерно поровну. Среди дворян преобладали военные и государственные чины, а среди прочих подписчиков – «недворянская интеллигенция» (учителя, музыканты, доктора, переводчики, нижний административный и церковный штат, граверы и художники), а также купечество. Число подписчиков из купцов постоянно росло, и в 1753 г. оно превысило число подписчиков-дворян559. Эта тенденция объясняется тем, что с 1740-х гг. в газете печаталось все больше информации о товарах и услугах.

«Санктпетербургские ведомости» считались официальным изданием, пусть и пропущенным сквозь призму академического редактирования, и потому снабжали читателей новостями придворной жизни. В газетных отчетах о церемониях и праздниках двора обычно в подробностях сообщалось, что там происходило и кто при этом присутствовал, хотя эта картина была скорее идеализированной, чем реальной. В этих описаниях сообщались детали, касавшиеся отдельных персон или, чаще, целых групп участников придворных мероприятий (иностранные посланники, видные представители русского общества, такие как «генералитет» и другие высшие военные чины), причем особое внимание уделялось их рангу. Теперешнему читателю любопытнее другие детали – количество свечей в канделябрах, разновидности угощений, богатые наряды гостей. Все эти подробности, говорившие о социальном уровне мероприятий, наводят на мысль о том, что такие отчеты писали, подразумевая статусное потребление. Несмотря на то что в других странах Европы положение начинало меняться, в России XVIII в. двор играл определяющую роль в формировании вкусов элиты в одежде, аксессуарах и даже в домашней обстановке560. Обнародуя эти привлекательные подробности, «Санктпетербургские ведомости» способствовали продвижению в публику образа пышности и великолепия придворных мероприятий.

Газета выходила регулярно, и благодаря этому служила важным дополнительным источником сведений о календаре государственных праздников. Ее обзоры обычно опирались на официальные придворные записи, которые вели камер-фурьеры, но случалось, что эта информация оказывалась недоступной. Коронация Елизаветы 25 апреля 1742 г. служит хорошим примером такого случая. В начале года в «Санктпетербургских ведомостях» появилось объявление о планах предстоящей коронации, к сведению подданных «всех чинов и званий», которых призывали участвовать в благодарственных молебнах по случаю вступления на престол новой государыни, молиться о ее здравии и о благополучном и мирном царствовании561. 22 февраля двор отбыл из Петербурга в Москву с обычными церемониями, в том числе с пушечным салютом обеих крепостей562. С отъездом двора центр внимания главных официальных источников на весь этот год, естественно, переместился в Москву563. Таким образом, «Санктпетербургские ведомости» остаются единственным источником сведений о праздниках по случаю коронации, происходивших в Петербурге, пока двор находился в отъезде. Сообщения о них печатались в отдельном «Прибавлении» к газете, а в тексте основного ее выпуска содержалась краткая отсылка для читателя на специальное описание этих событий564.

Празднования в Петербурге начались в 7 часов утра 25 апреля, когда десятитысячное войско под командованием генерал-аншефа графа Ульриха фон Лёвендаля было построено перед Зимним дворцом. В этом параде участвовали гвардейские полки, конная гвардия и полевые полки, расквартированные в городе. Войска, размещенные на Васильевском острове, проводили отдельный парад под командованием генерал-майора И.С. Караулова, так как лед на реке сочли недостаточно прочным для их переправы. В 9 часов утра началось богослужение во всех церквях города. Оставшиеся в Петербурге представители элиты, включая командующих двумя родами войск, адмирал граф Н.Ф. Головин и генерал-фельдмаршал граф Петр Ласси, присутствовали на службе в большой дворцовой церкви. К ним присоединились старшие офицеры гвардейских полков и флота, члены генералитета и дипломаты из Британии и Священной Римской империи – Эдвард Финч и Николаус-Себастьян фон Гогенхольцер. После чтения Евангелия был, по сигналу ракеты, дан салют из пушек обеих крепостей (всего 262 пушки), за ним три мушкетных залпа и пушечная пальба войск с Васильевского острова, а за ними – с Адмиралтейской стороны. Потом все войска подбросили в воздух шляпы и по традиции троекратно прокричали «Виват!».