– Следующий – Новый год.

Сестра, чтобы согреться, стала расхаживать туда-сюда. Или просто сильно нервничала, поэтому и не могла усидеть на месте.

– Вот и встретимся на Новый год.

– Июнь, июль, август, – начал считать Соломон, загибая пальцы, – сентябрь, октябрь, ноябрь… Уже полгода. А еще декабрь! Симона, я что, должен жить без тебя семь месяцев?

– Я думаю, тебе это пойдет на пользу. Найдешь себе девушку, полюбишь ее…

– Мне не нужна девушка! Я люблю тебя! – Соломон вскочил, бросился к сестре, стал ее обнимать, она вырывалась. – Не бросай меня, – шептал он. – Умоляю, не бросай! Я же умру без тебя.

– Отпусти!

– Нет, не отпущу. Ты мой сиамский близнец. Мы не можем разделиться…

И начал неистово целовать Симону.

– Ты же клялся, – закричала она. – Здоровьем моим! – Симона хлестнула брата по лицу. Но это его не отрезвило. Напротив, Соломон стал еще настойчивее тянуться к ней губами, а его руки забрались под кофту девушки.

Симона пнула его в пах коленом. Когда брат со стоном схватился между ног, толкнула.

– Я тебя знать не желаю больше, понял?

– Прости…

– Не прощаю!

Соломон, превозмогая боль, сделал несколько шагов по направлению к сестре, но она отбежала.

– Я буду встречаться с тобой раз в год на могиле родителей, на кладбище уж ты ко мне точно приставать не начнешь. Все, Соломон, я разрываю нашу связь навсегда.

– Я умру без тебя, – снова повторил он и заплакал. Соломон думал, что его слезы растопят ее ледяное сердце. Но Симона была непреклонна:

– Это тебе только так кажется.

– Неужели тебе не больно?

– Мне противно.

Он снова сделал шаг. Она тоже, но назад. Запнулась о корень и упала на спину.

Соломон подбежал к сестре, склонился над ней.

– Сильно ушиблась?

– Голова…

– Что?

– Больно очень затылку. Обо что я ударилась?

Соломон опустился на корточки, посмотрел.

– О корень. Их тут несколько. Об один ты запнулась, на другой упала.

Он видел, как сочится кровь. Густая и как будто черная.

– Помоги мне встать, – попросила сестра.

Он взял ее за руки и потянул на себя. Симона закричала:

– Больно-больно!

– Ты разбила голову, лучше не двигаться, а лежать спокойно… – Он опустил ее обратно на землю.

– Но я так умереть могу, – голос сестры стал тише, она начала терять сознание.

– Можешь…

– Вызови «Скорую».

– Да, да, конечно. Я сейчас в деревню сбегаю…

Соломон поднялся на ноги, прошел к затухающему костру и затоптал его. Взял плед и бутылку «Зубровки». Вернулся к сестре. Она лежала с закрытыми глазами – отключилась. Соломон накрыл ее пледом. Сам сел на корень, о который Симона запнулась, и стал медленно пить «Зубровку». Глоток за глотком…

А в это время капля за каплей вытекала из Симоны жизнь.

Она умирала на его глазах, но Соломон сестру не убивал. Небеса решили так, что она должна уйти… коль не хочет остаться с ним.

Симона перестала дышать на рассвете. Соломон разрыл провал под сосной большой жестяной миской. Завернув труп сестры в плед, сунул его под дерево. Закидал землей. Заложил камнями и ветками. Сверху покрыл дерном, который срезал неподалеку. После чего собрал вещи в рюкзак и побежал на первую электричку.

Как добрался до дома, не помнил. Пребывал в прострации. Оказавшись в квартире, рухнул на диван прямо в одежде и обуви и уснул. Когда пробудился, отметил, что уже вечер. И удивился тому, что во снах ему не являлась Симона.

Соломон встал, разделся, разулся, принял душ. Заварил фирменного отцовского чая, сел у окна. Смотрел на проспект и копался в себе. Он не понимал, что чувствует…

Кроме пустоты…

Как будто ничего.

Симона не умерла для него. Она осталась его сиамским близнецом. Унеслась на небеса, к родителям, а не умчалась в Москву к какому-то там…

Раздался телефонный звонок. Соломон сразу понял, кто это звонит.

– Але, – сказал он, взяв трубку. Это было словечко Симоны. Не «алло», «да» или «слушаю». Именно «але».

– Милая, привет, как ты?

– В порядке. – Ему даже стараться не надо было, чтобы сымитировать голос сестры.

– Как съездили с братом на природу?

– Здорово. Погода была изумительная.

– Да, я слышал прогнозы. Завтра буду в городе. Ты сообщила Соломону новость?

– Я сказала, что мы собираемся в июне расписаться.

– И как он отреагировал?

– Ты ему не очень нравишься, но он принял это.

– Главное, чтоб я нравился тебе, не так ли? – рассмеялся Филипп.

– Да, ты мне нравишься, но…

– Что такое?

– Но, может, мы торопимся?

– Да ты же сама хотела пожениться!

– Хотела, а теперь не знаю, стоит ли. Мы еще так молоды.

– Сомнения – это нормально. Развею их завтра. И завтра же официально попрошу твоей руки у Соломона. Целую тебя, моя девочка.

– А я тебя. Пока.

Вернув трубку на рычаг, Соломон вытер пот, обильно текший со лба на глаза. Глаза даже пощипывало. Пошел в ванну, умылся. Снова заварил чай.

Теперь пути назад нет! Нужно разыгрывать трагедию до конца. И играть в ней две роли.

На следующий день Филипп вновь позвонил, трубку взял Соломон.

– Привет.

– Здравствуйте, это кто?

– Филипп. Позови сестру, пожалуйста.

– Ее нет.

– А где она?

– У тебя надо спросить. Мне она сказала, что поехала жениха встречать.

– Не видел я ее на вокзале. Может, разминулись?

– Скорее всего.

– Слушай, как увидишь, скажи, чтоб звякнула деду. Я у него остановился.

– Хорошо.

И бросил трубку.

Нервы были на пределе. Но Соломон не жалел о том, что спрятал тело Симоны. Она нужна была ему «живой».

Когда Филипп вечером заявился к Берковичам, Соломон встретил его во всеоружии.

– Тут для тебя письмо, – сказал он и протянул Филиппу сложенный вчетверо лист.

Парень взял его, развернул.

«Я очень тебя люблю, но не знаю, благо мое чувство или наказание. Наши с тобой отношения прекрасны… Вроде бы. Но к чему они приведут? Все отношения меняются, развиваются или, наоборот, сходят на нет… А я хочу оставить их такими, как сейчас. И как это сделать? Возможно, поставить на паузу…».