Заканчивалась осень, вот-вот должна была наступить зима. А какими скудными были эти зимы в Плесси! Замок в стиле ренессанса, возведенный как летняя резиденция, был угрюм и холоден теперь, когда листья в лесах Ньелля уже опали. По ночам волки близко подходили к окраинам парка. Лишь весна вносила некоторое облегчение в душу. Анжелика целыми днями скакала на лошади по окрестностям. Ее ближайшим соседом был Молин, далее располагался Монтелу, где мирно доживал последние дни ее отец, и где прошло ее детство. Анжелику никто не посещал, кроме де Круасски — местного помещика, который походил повадками на медведя, стараясь ухаживать за Анжеликой, и от которого она порой не знала, как избавиться.

Итак, Анжелика сорвала печать с письма и начала читать.

Маркиза де Совиньи подробно описывала последние новости и особо отмечала то привилегированное положение, которое стала занимать мадам де Монтеспан.

Закончив чтение, Анжелика задумалась: была ли какая-нибудь тайная мысль у мадам де Совиньи, когда она так подробно описывала положение мадам де Монтеспан в зените ее славы? Добрая и расположенная к людям мадам де Совиньи была очень недоверчива к Атенаис. Она восхищалась ею, но не любила ее.

«Берегитесь — говорила она Анжелике, — Атенаис из рода Монтемар, прекрасная, как море, и такая же безжалостная. Она походя может проглотить вас, если не принять мер предосторожности».

В этом была немалая доля правды, и Анжелика уже убедилась в этом на собственном опыте. Так почему же все-таки де Совиньи так подробно описывает триумф мадам де Монтеспан? Или она надеется, что Анжелика вихрем примчится в Версаль, чтобы отвоевать позиции, которые, в сущности, ей никогда не принадлежали.

Итак, мадам де Монтеспан — фаворитка. Король не сводит с нее глаз. Что же, все устроилось как нельзя лучше…

В дверь тихонько постучали, и вошла Барба, держа за руку Шарля-Анри.

— Наш ангелочек хочет видеть свою мамочку…

— Да-да… — рассеянно ответила Анжелика.

Поднявшись, она выглянула в окно. Перед глазами простирался унылый пейзаж.

— Можно ему поиграть здесь немного? — спросила служанка. — Он бы так обрадовался! О, да у вас прохладно. Огонь в камине совсем потух.

— Подложите еще дров, — машинально сказала Анжелика.

— Так можно оставить здесь мальчика?

— Нет, у меня сейчас нет времени. Я должна ответить мадам де Совиньи, пока ее посыльный еще здесь.

Вздохнув, Барба взяла мальчика за руку, и он послушно пошел за ней.

Оставшись одна, Анжелика быстро заточила перо, но не сразу села писать. Ей надо было подумать. Голос, к которому она не хотела прислушиваться, постоянно повторял: «Версаль будет ждать вас».

Было ли это правдой? Версаль, наверное, забыл ее, и это к лучшему. Она этого хотела, к чему же теперь сожалеть?

Вошел лакей и спросил, где маркиза желает обедать: в своей комнате или в столовой? Конечно, в своей комнате! Холодно на лестницах, а потом — у нее не хватает смелости в одиночестве усесться за длинный обеденный стол, уставленный серебром. Ведь она уже дважды вдова!

Анжелика села перед камином за маленький столик. Одна! Нет с ней рядом мужчины, который мог бы посмеяться, глядя, как жадно она набросилась на еду… или высказать свое восхищение ее руками, которые она два часа подряд растирала и мазала кремом… или оценить ее прическу.

Она вскочила, подбежала к зеркалу и долго изучала свое лицо. Она все еще прекрасна. Анжелика несколько раз глубоко вздохнула.

***

На следующий день в Плесси заехали месье и мадам де Рокелер. Они сделали небольшой крюк по пути в свое поместье в Арманьяке, чтобы навестить Анжелику и передать ей послание от Кольбера.

Герцогиня хлюпала носом и жаловалась на простуду, которую подхватила в поездке, но скорее всего это была отговорка, чтобы скрыть слезы, которые она не могла сдержать. Она улучила момент и, оставшись наедине с Анжеликой, пожаловалась ей на своего мужа, который предпринял этот шаг, чтобы убрать ее подальше от искушений двора, сослав в этот отдаленный замок.

— Самое время для его ревности, — жаловалась она, — именно теперь, когда мой роман с Лозеном давно в прошлом. Между нами ничего не было уже в течение нескольких месяцев. И чего хорошего он нашел в мадемуазель де Монпансье?

— Она внучка Генриха IV, — ответила Анжелика, — а уже это одно кое-что да значит. Но я не могу поверить, что Лозен пойдет на риск, заигрывая с принцессой королевской крови. У него же никогда не бывает серьезных намерений.

Мадам де Рокелер, напротив, утверждала, что его намерения самые серьезные. Великая Мадемуазель просила у короля за ее свадьбу с герцогом де Лозеном, в которого она была безумно влюблена.

— И что ответил его величество?

— Как обычно — «посмотрим». Он, кажется, был смущен той страстью, которую испытывает принцесса к Лозену, хотя сам очень привязан к Пегилену. А вот королева, герцог Орлеанский и Генриетта Английская были просто оскорблены, узнав об этом. Да и мадам де Монтеспан тоже. Она вслух выразила при дворе свое возмущение.

— Ей-то какое дело? Она ведь не королевской крови.

— Но зато она из рода Монтемар. Она знает, кому что причитается. А Пегилен из простых гасконских дворян.

— Бедный Пегилен! Но, надеюсь, что вы-то не стали презирать его за это?

— Увы, — и мадам де Рокелер снова залилась слезами.

Письмо Кольбера было иного содержания. Он просил мадам дю Плесси вернуться в столицу и заняться делами, которые под силу лишь ей одной. В скором времени в Париж должен был прибыть посол иранского шаха — Бактериари Бей. И Кольбер выражал надежду, что посредничество Анжелики поможет заключить более выгодные соглашения.

Прочитав письмо, Анжелика решила, что ей не следует откладывать свое возвращение в Париж.

***

Прибыв в столицу, Анжелика сразу же отправилась к королю в Версаль. Она встретилась с ним в парке. Вокруг лежал снег, было холодно. Король со свитой медленно следовал вокруг фонтана. Анжелика приблизилась к монарху и присела в глубоком реверансе.

— Какой приятный сюрприз, — слегка кивнул ей король. — Полагаю, что королева тоже будет рада вас видеть.

— Я уже засвидетельствовала свое почтение ее величеству, и она милостиво выразила мне свое удовольствие.

— Я полностью разделяю ее чувства.

Отвесив Анжелике еще один поклон, король повернулся к принцу Конде и продолжил прерванный разговор. Анжелика присоединилась к королевской свите. Она внимательно осмотрелась и с удивлением обнаружила, что ее одежда кажется здесь старомодной, хотя она отсутствовала всего полгода.

Анжелике не очень-то улыбалось встретиться сейчас с мадам де Монтеспан, но та, увидев ее, улыбнулась и помахала рукой, будто радуясь этой встрече. Анжелика отметила, что Атенаис похорошела. Ее раскрасневшееся на морозе лицо выглядывало из мягких мехов.