– Ну, зачем уж так? – окончательно смутился Володя.

– А как вы хотели? Ладно. Я избавлю вас от мук совести. Я сделаю все сама. Прощайте.

Хумайра развернулась и пошла прочь от машины. Рахматулло, поняв, что не дождется автомата от неверных, тоже поплелся вслед за тетей.

– Постойте, – бросился вслед за ними Локис. – Подождите!

– Что еще? – спросила девушка.

– Я подумал, что вы правы. Извините, возвращайтесь. Мы поедем вместе. И, возможно, я дам оружие вашему племяннику.

– Медведь, ну на фига нам эта обуза? – спросил по-русски Колодеев, когда Локис вместе с афганцами вернулся к джипу.

– Колодей! – твердо сказал Локис, усаживаясь на сиденье рядом с водителем. – Один хороший человек сказал как-то: мы в ответе за тех, кого приручили. Это во-первых. А во-вторых, мы без этой девчонки здесь слепые котята. Правда! По-английски и по-русски тут далеко не все понимают, а язык жестов в каждой стране свой. Болгары, уж на что близкий нам народ, кивают головой, когда хотят сказать нет. Так что еще неизвестно, кто обуза.

– Ты что, про меня, что ли? – всерьез обиделся Колодеев.

– Шуток не понимаешь? – улыбнулся Локис и приказал: – Давай, поехали.

Колона грузовиков с эмблемами Детского фонда свернула в один из кишлаков соседней с Гератом провинции Бадгис. Здесь у Бекима была одна из опорных точек его уже не раз апробированного маршрута. Обычно он останавливался у местного старейшины «му-е-сафида» Юсефа Али. Тот держал нечто вроде караван-сарая, в котором всегда могли найти приют путники, не желавшие передвигаться ночью. А в здешних местах никто не хотел ездить ночью.

Это был уже весьма пожилой по афганским меркам человек, которому было явно за семьдесят лет. Как всегда, он встретил Бекима с улыбкой, но от албанца не укрылась тень озабоченности на лице старика.

После традиционных приветствий и столь же обязательных расспросов о здоровье близких, уже после сытного ужина – очень жирного и очень вкусного плова – во время чаепития Беким прямо спросил старика о том, что его тревожит.

– Меня заботит лишь то, как лучше принять дорогих гостей, чтобы они остались довольны, – уклончиво ответил сидевший на корточках старик, отставляя на пол пиалу с зеленым чаем.

– Уважаемый Юсеф, я всегда был доволен вашим приемом и всегда высоко его ценил, – намекнул албанец на приличное денежное вознаграждение, которое он всегда оставлял старейшине после постоя. – Но, вероятно, у вас появились какие-то проблемы?

– Проблемы всегда есть, дорогой гость. Но это только проблемы хозяев, предоставивших путникам хлеб и кров. Вас они не должны касаться, – вновь ушел от прямого ответа Юсеф Али.

– Мы знаем друг друга уже не один год, и я думаю, серьезные проблемы мы могли бы решать сообща. Не так ли?

По сути, это было уже третье повторение одного и того же вопроса. Ответ на троекратный вопрос, каким бы он ни был, должен стать моментом истины. Это понимали оба собеседника. Не ответить – нельзя! Это было бы крайне невежливо с точки зрения восточного этикета.

Но если Юсеф опять ограничится общими фразами, значит, старику есть что скрывать. Беким обладал звериным чутьем, подсказывавшим ему опасность. Чутье не раз выручало его, и албанец почти всегда выходил сухим из воды. Вот и сейчас где-то на подсознательном уровне прозвучал пока неясный и не очень сильный, но несомненный сигнал тревоги.

– Я с нетерпением жду ваших слов, уважаемый Юсеф.

Старик сделал небольшой глоток и вновь поставил пиалу на ковер у своих ног.

– У вас много друзей повсюду, – сказал он Бекиму.

Албанец понял, что это приглашение к серьезному разговору.

– Мы люди торговые, нам иначе нельзя, – поддержал он хозяина ничего не значащей фразой.

– Возможно, я ошибаюсь, но один из ваших старых друзей в Герате перестал быть вашим другом, – витиевато сказал старик и посмотрел в невысокий потолок комнаты, специально предназначенной для приема гостей.

– О ком вы говорите, уважаемый Юсеф? Я вас не совсем понимаю, – сделал обиженный вид албанец.

Неискренность в данном случае могла быть воспринята как оскорбление, а ведь хозяин уже понял, что гость догадался, о ком идет речь.

– Дорогой Беким, я думаю, вы знаете, о ком я говорю.

– У меня в Герате много друзей.

– Да, я знаю, – согласно кивнул старик. – Но я говорю о вашем главном друге. К которому вы приезжаете несколько раз в год. Я говорю о Насрулло.

– Мы расстались с ним всего несколько дней назад. И расстались как старые добрые друзья, – сказал Беким истинную правду. – Что случилось?

– Что случилось, я не знаю. Это мне и не надо знать, – твердо сказал старик. – Но что-то случилось. Сегодня у меня был человек от Насрулло, и он очень сильно советовал дать знать его господину, если вы появитесь в нашем кишлаке.

– Зачем?

– Этот человек сказал, что его господин очень зол на вас и хочет лично с вами встретиться.

– Я буду только рад еще раз увидеть моего старого друга и уверен, что все недоразумения разрешаться немедленно, – уверенно заявил албанец.

– Значит, я могу дать знать Насрулло, что вы готовы с ним встретиться? – быстро спросил хозяин.

– О, конечно, – легко согласился албанец. – Правда, сегодня уже поздно, и я очень устал. Думаю, будет правильно сообщить Насрулло о том, что я – ваш гость, завтра утром.

Беким недвусмысленно посмотрел на старика, но тот не ответил на его взгляд, опустив глаза в пиалу с чаем. После долгой паузы хозяин сказал:

– Я дожил до седых волос, уважаемый Беким, и ни разу не нарушил законов гостеприимства. В наше время люди иногда отступают от древних обычаев, но Аллах всегда карает отступников.

Албанец понял, что Юсеф не пошлет гонца к Насрулло, тем не менее решил усилить меры безопасности. Главной заботой его сейчас был даже не героин, стоивший огромных денег, главной его заботой был рыжий английский лейтенант. Сумма, которую Беким решил запросить за его голову, была на несколько порядков выше предполагаемой выручки за наркотики. Настолько выше, что можно было оставить фургоны с эмблемой ЮНИСЕФ в этом кишлаке или вообще развеять белый порошок по ветру.

Беким так бы и сделал, чтобы быть более мобильным, перемещаясь с заложником, если бы был на сто процентов убежден в том, что его пленник – внук королевы Великобритании. Если бы на истинность подобного утверждения делались ставки, албанец не задумываясь поставил бы десять долларов против одного за то, что у него в руках – принц Гарри. Но он, как старый опытный игрок, понимал, что нередко один доллар забирает десять, стоит только в расчетах и предположениях допустить роковую ошибку. В конце концов, мало ли похожих людей на Земле?