– Что это такое?

Джек развернул пакет, бумага порвалась и прилипла к его рукам.

– Подарок, – мрачно ответил он. Вот и сорвалось его намерение порадовать Фиону.

Это была необычная идея для него. О, он дарил подарки своим любовницам, потому что они этого ожидали! Сейчас впервые у него появилось внезапное желание купить подарок женщине просто для того, чтобы увидеть ее улыбку. Он надеялся, что две тончайшие рубашки не пострадали.

– Подарок? Для кого?

– Для тебя. Для кого же еще?

– Ты купил мне подарок? – Кажется, Фиона не могла в это поверить. – Но… почему?

Удивление было не той реакцией, которую он хотел бы видеть. Он хотел бы, чтобы она была обрадована, восхищена, потрясена.

Фиона слегка приподнялась, чтобы рассмотреть содержимое пакета.

– А что это?

При этом ее груди поднялись над водой, взору открылись напряженные соски. Почувствовав внезапно, что ему трудно дышать, Джек заставил себя сосредоточиться на пакете.

– Для человека, который способен вызывать дождь, ты выглядишь довольно неловкой в воде.

– Ничего. Я хочу получить свой подарок. – Фиона подвинулась к краю ванны и потянулась за подарком.

Джек сжал его покрепче, любуясь тем, как вода стекала по плечам и грудям Фионы.

– Еще рано.

Фиона вернулась на прежнее место в ванне и надулась:

– Это очень гадко с твоей стороны – купить мне подарок, а затем дразнить меня.

Джек положил пакет перед камином.

– Для начала я должен их высушить.

– Их? Значит, там две вещи?

– Да.

– Гм… это не может быть чем-то съедобным, если ты можешь это высушить. – Она посмотрела внимательнее на пакет. – Кажется, я узнаю бумагу. Это что-то такое, что можно носить?

– Я больше не скажу ни слова! Тебе придется подождать. – Джек подтянул стул к ванне и сел, вытянув перед собой ноги.

Фиона покраснела.

– Надеюсь, ты не собираешься сидеть здесь и наблюдать за тем, как я купаюсь.

– Нет. – Он скользнул взглядом по ней. – Я намерен сидеть здесь и любоваться. Это совсем разные вещи.

– Очень похоже на то, как если бы ты наблюдал.

– Позволь мне показать позу наблюдателя. – Он слегка повернулся налево. – Видишь? Это наблюдение. – Он повернулся и принял прежнюю позу. – А вот так я любуюсь.

Фиона невольно улыбнулась:

– Очень остроумно, милорд. – Она наклонилась и макнула волосы в воду, затем извлекла их и стала разглаживать; по лицу ее чувствовалось, что она испытала облегчение. – Вообще-то я почти закончила.

Хотя Джек смотрел на Фиону сотни раз, держал ее на руках и исцеловал буквально каждый дюйм ее лица, он раньше никогда по-настоящему не замечал красоты ее округлых щек и линий бровей.

– Как поживают твои братья?

Она набросила на плечи полотенце.

– Пикируются друг с другом, как всегда.

– Тебе не понравилась верховая прогулка?

– Мне всегда нравятся верховые прогулки, даже если компания неподходящая. – Выжав полотенце, она повесила его на край ванны. – Подай, пожалуйста, большое полотенце.

Джек разочарованно вздохнул, поднялся и взял со стола полотенце. Однако вместо того чтобы передать его Фионе, он развернул его и остановился в ожидании.

Фиона спрятала улыбку. Ее муж был весьма крепкий мужчина, что ей очень нравилось. Она шагнула из ванны и оказалась в его объятиях.

– Позволь мне, – пробормотал Джек, растирая толстым полотенцем ее тело.

Фионе были невыразимо приятны его прикосновения, это было божественно. Он купил ей подарок, согласился с ее жалобой на его поведение и теперь исправился, а эти его прикосновения могут сделать их обоих просто счастливыми.

– Ну вот, все. Остались только волосы.

– Я собиралась сесть у камина и расчесывать их, пока они не высохнут.

Джек завернул ее в полотенце и поправил его в некоторых местах.

– Я все вижу, ты пытаешься подобраться поближе к этому пакету.

– Я? – Фиона невинно захлопала ресницами. – Ну ты хоть какой-нибудь намек мне дашь?

– Нет. – Он устроился возле камина, дождался, пока она села в кресле напротив и стала расчесывать волосы. А пока Фиона их расчесывала, она все время думала о подарках.

– Джек, большое тебе спасибо.

Он махнул рукой:

– Это всего лишь подарок.

– Я имею в виду не его, хотя это тоже очень приятно.

Джек выглядел смущенным.

– А что ты имела в виду?

– Девонсгейт сказал мне, что мы остаемся дома.

Джек сконфузился еще больше.

– Да, сегодня вечером. Я подумал, что нам следует побыть дома сегодня.

– Только сегодня?

Он нахмурился:

– Ну, будут и другие вечера. А что?

У нее сжалось сердце.

– А ты не изменил своего решения? Все еще считаешь уместным для себя бродить от одного игорного зала к другому и оставлять меня дома одну?

Джек выглядел озадаченным.

– Какое это имеет отношение к… Фиона, я думал, что ты порадуешься подарку.

Она встала, прошла к тому месту, где лежал ее халат, уронила полотенце на пол и быстро накинула халат на себя.

– Тебе не удастся добиться моего одобрения каким-то подарком.

– Да я и не имел это в виду. Я хочу сказать, что не думал, что подарок что-то испортит, хотя ты… Проклятие, Фиона, не делай этого!

Она плотнее завернулась в халат.

– Делать больше нечего, милорд. Ты выразился достаточно ясно. – Она подошла к шнурку звонка и с силой дернула за него.

– Фиона…

Она толкнула мокрый подарок ногой в сторону Джека.

– Ты можешь оставить это себе. Я не хочу принимать подарки от мужчины, который плюет на мои интересы и считает развлечения важнее моих чувств.

Джеком овладел гнев. Он встал.

– Я ухожу в библиотеку. Когда ты будешь в состоянии говорить спокойно, ты найдешь меня там.

– С меня довольно разговоров, – сказала Фиона, пытаясь справиться с разочарованием, вызванным ее глупой ошибкой. – Ты не хочешь отдать хотя бы частичку себя нашим отношениям, и мне больше не на что надеяться.

На мгновение Джеку захотелось сказать ей, что у него есть желание посвятить себя их отношениям. Но он был одинок с шестнадцати лет и не знал, как приоткрыть свою жизнь кому-нибудь другому, не потеряв при этом самого себя.