– Думаю, тебе ничего не надо делать – просто поддерживай ее, будь рядом и перестань нянчиться с ней. Ей необходимо знать, что она может постоять за себя.

– Постараюсь, – кивнул я, глядя на нее. Я смотрел на ее губы, и мне приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не податься вперед и не завладеть ее ртом. – Нам надо поспать.

Она кивнула, но не отодвинулась ни на дюйм.

– Да, надо.

Затем она приподнялась на локте, так что ее тело прижалось к моему еще теснее, и ее губы чуть заметно потянулись к моим.

– Джози!

Я посмотрел ей в глаза, но они шарили по моему рту, по лицу, по груди.

– Да?

Улышав, как у нее перехватило дыхание, я захотел ее еще сильнее.

– Мы не можем этого сделать.

– Почему? – спросила она, по-прежнему не глядя мне в лицо.

– Потому, – ответил я, пытаясь припомнить, почему я решил, что нам не стоит этого делать.

– Да? – спросила она опять и провела ладонью по моей груди.

– Потому что я обидел тебя, и ты не простила меня.

Нам не было нужды произносить это вслух. Мы оба знали, что так оно и есть. Но как же мне хотелось, чтобы она услышала это, чтобы знала, что я не могу ничего делать, пока она ненавидит меня. Я хотел, чтобы она простила меня, иначе ее ненависть ко мне только возрастет. Только так можно добиться от нее чего-то большего, я не хотел довольствоваться малым.

– Мне нет нужды прощать.

Она прижалась ко мне теснее и подставила мне губы. Но я схватил ее за плечи и удержал.

– Мы не станем этого делать. Ты сейчас навеселе и, проснувшись утром, будешь меня ненавидеть.

– Утром я в любом случае буду тебя ненавидеть.

Ее голос был тих, и я понял, что она не проявляет жестокости, она просто искренна.

Я убрал с ее лица волосы и коснулся ее щеки. Мне столько всего хотелось сказать, но ничего не покажется ей уместным. Она не поверит ни единому моему слову.

– Ты такая красивая.

Джози посмотрела на меня, и я понял, что она хочет что-то сказать.

– Мне не нужно все это, Бек. Мне нужно только одно – чтобы ты коснулся меня.

– Сейчас я не стану прикасаться к тебе, Джози.

Она фыркнула и приподнялась, как будто желала уйти, но я удержал ее:

– Пожалуйста, останься! – Ее тело было напряжено. – Позволь мне сегодня ночью просто держать тебя в своих объятиях.

Она чуть заметно покачала головой, затем открыла рот, будто желая что-то сказать, но тут же закрыла его.

– Пожалуйста, Джози.

Мои руки слегка дрожали, и я приготовился к тому, что сейчас она отстранится от меня опять. Но нет. Несколько секунд она пристально смотрела на меня, затем снова положила голову мне на грудь.

Я гладил ее по волосам, и она не останавливала меня. Ее напряженное тело расслабилось, одной рукой она обняла меня, а я обнимал ее, не отпуская ни на секунду, пока глаза не закрылись и меня не сморил сон.

Мне было так жарко. Только об этом я и могла думать, когда открыла глаза и на меня нахлынули воспоминания о минувшей ночи. Я посмотрела на полуголое тело, лежащее рядом со мной, и тяжело вздохнула. Когда я решила пойти в комнату Бека, Фрэнки и Элли принялись возражать, но я их не послушала. Но Бек отшил меня. Я была пьяна, и он дал мне от ворот поворот. Одной рукой он обнимал меня, его ладонь покоилась на моем бедре, а я лежала на Беке, как будто там мне было самое место. Я медленно отстранилась, пытаясь не разбудить его, и взглянула на его будильник: было чуть больше десяти часов утра… а Бек все еще лежал в кровати бок о бок со мной.

Его рука еще крепче обхватила мое бедро, он быстро прижал меня к себе.

– Доброе утро. – Его голос прозвучал приглушенно, потому что он уткнулся лицом в мою шею.

– Бек! – Я попыталась оттолкнуть его от себя.

Хммм?

Он не желал отстраняться, наоборот, прижался еще теснее, и я почувствовала прикосновение его отвердевающего члена.

– Сейчас уже больше десяти часов. Ты пропустил тренировку и занятия.

– Знаю. – Он немного отстранился, чтобы лучше видеть мое лицо. – Я позвонил тренеру и сказал, что плохо себя чувствую. К счастью, ты тогда еще храпела.

– Я не храплю.

– Как скажешь.

Я едва могла дышать, едва могла думать, пока он был так близко, и, когда я пришла в его комнату в прошлый раз, он почти разбил мне сердце. Я старалась не думать об этом минувшей ночью, когда кралась сюда по коридору.

Но сейчас все это нахлынуло на меня. То, что он сделал в этой самой кровати. Лицо моего отца, когда он ворвется в эту дверь. Если бы он знал, где я сейчас нахожусь, то пришел бы в ярость. Он бы… я точно не знала, что бы он сделал, но мне хватало ума, чтобы не игнорировать его угрозы. Я знала, что он сделает именно так, как говорит. И мне его не остановить, если я не сделаю того, чего хочет он. Если я не буду держаться подальше от парня, теплое тело которого прижималось сейчас ко мне.

– Мне надо вернуться к Элли и Фрэнки.

Мне надо убраться из этой комнаты, прежде чем я совершу какую-то глупость.

– Я заглядывал к ним час назад. Они обе спали как убитые.

– Ты заглядывал к ним?

Я посмотрела на него. Его лицо было так близко к моему, что мне достаточно было поднять голову, чтобы коснуться его губами.

– Конечно. – Он закинул одну руку за голову, глядя на меня. – Я принес им воды. Я знал, что Фрэнки пила, но не был уверен насчет Элли. Надеюсь, она не прикладывалась к бутылке, раз привезла вас к нам домой.

– Нет, она не пила. – Я покачала головой. – Она присматривала за нами, как заботливая мать-медведица за своими медвежатами.

– Отлично. – Бек пристально посмотрел мне в глаза, затем кивком показал на прикроватную тумбочку. – Тебе я тоже принес воды и еще тайленол.

– Спасибо.

Я перекатилась на спину и отвернулась от него. Быстро взяв обе таблетки тайленола, я запила их целым стаканом воды, поскольку во рту у меня стояла невероятная сушь, затем опять легла на спину.

Бек смотрел на меня с непроницаемым выражением лица, и мне не хотелось тратить время, пытаясь уразуметь, о чем о думает. Я сошла бы с ума, если бы попыталась это просечь.

– Прости, что я заставила тебя пропустить тренировку и школу.

– Ты меня не заставляла. Я бы ни за что не оставил эту кровать, пока в ней лежишь ты.

В его голосе не было самоуверенности, не было ни следа того самонадеянного Бека, который отлично знал, что в его руках я податлива, как воск. Не знаю, радует это меня или нет, потому что, как бы он ни выбешивал меня, он пробуждал во мне страсть. Но сейчас он просто говорил искренне, и от этого я чувствовала себя не в своей тарелке.