для молодежи никаких перспектив. Алкашье местное последние мозги пропило, мои родители, к счастью, на кладбище местечко нашли. Да и я не орал на каждом углу об отношениях с Аленой.

А стоило бы.

Откидываюсь на кресле и глубоко вздыхаю. Тру ладонями лицо.

Кто бы знал, насколько я сейчас сожалею о прошлом. Прямо на части рвет. Немец, конечно, говорил, что шансов у меня не было. Не дорос я еще до принятия безусловной любви. Пугался этого, отрицал. Алена знала все мои больные точки, видела грязь, через которую пришлось пройти – это заставляло бежать прочь. Не хотел быть уязвимым, каким был перед родителями.

Но поговорит с Аленой язык не поворачивался. Ей это нахрен не сдалось, особенно сейчас.

Отнимаю руки от лица и чувствую, как нервы свиваются в напряженный узел. А этот хрен что здесь забыл?!

На парковке красуется знакомое серое авто. Браток Данила собственной персоной пожаловал. Только зачем ему гинекологическое отделение?

Быстро отстегиваюсь и направляюсь ко входу. На всякий случай, просто проследить. Мало ли что у него на уме, тем более к психологу просто так не ходят. Может, он опасен.

Захожу в холл и внимательно оглядываюсь. Мужчины нигде не видно. Окей… Спросим у администратора. Вон какая девочка улыбчивая, как же этим не воспользоваться?

Глава 24

- О-па, вот так встреча, - хмыкают за спиной.

Подскакиваю на месте и резко оборачиваюсь.

- Ой, - выдыхаю с облегчением. – Данил… э-э-э-…

- Данила, - поправляет меня бугай. И вроде улыбается, а глаза – будто льдинки, еще хуже, чем у Агатова. – Данила Муратович, если вам так проще.

- Елена Николаевна, - брякаю на автомате. - А вы…

- Алена!

О, черт! Да он издевается, что ли?!

Ястребовский приближался к нам широким шагом, и выглядит так… Ой, мамочки! Да какая муха его укусила?

- Алена вам больше идет, - выдает Данила, решивший, очевидно, меня добить. – У вас все в порядке?

Не в порядке. Я просто приехала к Ульяне. Жду ее от врача, а тут такое! Как будто Агатова мне мало.

- Все будет в порядке, когда ты свалишь, - рычит Демьян. – Какого хрена тут забыл?

- Тебя не спросил, козлик.

Воздух мгновенно густеет от напряжения. Но не успеваю я испугаться, что в клинике случится мордобой, как появляется четвертый участник. Из соседнего кабинета выходит молодая и очень красивая женщина с заметным животом, который не скрыть свободным сарафаном.

- Виш… Вита, ты уже? – выдыхает Данила.

И взгляд при этом такой… Влюбленный. Кажется, даже Ястребовского проняло.

Вита слегка приподнимает брови. Она немного удивлена, но точно не испуганна.

- Это твои знакомые? – игнорирует обращение Данилы.

- Алена и Демьян, - рапортует мужик. – Не ожидал встретить.

Девушка внимательно смотрит на меня. Похоже, я выгляжу достаточно растерянной и обескураженной, потому что Вита вдруг улыбается.

- Как насчет чая? – предлагает гостеприимно. – Тут внизу очень неплохое кафе.

Данила вдруг хмурится. Прямо мрачнеет весь.

- Ты голодная? Опять утром не ела?

- Ела. Как будто тебе не докладывали.

Ой-ой. Между этими двумя искрит, и мне не очень хочется попасть под горячую руку.

- Извините, - стараюсь быть максимально вежливой. – Мы ждем…

Запинаюсь, мучительно подыскивая слова, но Демьян приходит на выручку.

- Знакомую, она тоже в положении. Девочка или мальчик, если не секрет? – интересуется у Виты.

Данила подбирается, будто хищник, сверлит Демьяна таким взглядом, что ноги от страха подкашиваются, а Ястребовскому плевать.

- Девочка, - улыбается Вита. Взгляд мягчеет, становится нежным и задумчивым.

Демьян демонстрирует все тридцать два.

- Я уверен, она будет такой же красивой, как ее мама, - выдает нагло.

- Слышь, козлик…

Данила сжимает кулаки, а я с ойканьем вцепляюсь в Ястребовского.

- Мы пойдем, - лепечу сбивчиво. – Всего вам хорошего!

И волоку несостоявшегося самоубийцу в сторону.

- Совсем крыша поехала? – шиплю, очень надеясь, что Данила не станет преследовать. – Ты ему на один зуб!

- Беспокоишься? – мурлычет этот придурок.

- Труп прятать не охота!

Ястребовский смеется. Беззаботно так, совсем по-мальчишечьи. Голубые глаза горят весельем. Совсем как в прошлом… Тем единственным счастливым летом.

Трясу головой, отгоняя ненужные воспоминания.

Но в груди щекотно, и чувство такое… Нет, это не внезапно проснувшаяся любовь. Что от нее осталось? Угольки одни. Но дышать легче. И больше не хочется запустить в Ястребовского чем-нибудь тяжелым.

Перевожу взгляд за его спину, разглядывая удалявшуюся пару. Данила держится очень близко к Вите, но под руку не берет.

- Боится, - совершенно точно определяет Демьян, тоже разворачиваясь к неожиданным знакомым. – Похоже, он ради нее к немцу… э-э-э, психологу ходит.

- И она вряд ли об этом знает.

- Точно.

Некоторое время молчим. Демьян смотрит в сторону исчезнувшей пары и о чем-то думает.

- А ты, - кашляю, чтобы скрыть невесть откуда взявшееся смущение, - ты… еще ходишь?

Демьян качает головой, а взгляд все такой же рассеянный и мимо меня.

- К нему нет. К другому хожу.

- Зачем?

Дура! Какое мне дело? Но слово не воробей.

- Оказывается, в моей голове дохрена дерьма из прошлого. От него неплохо бы избавиться.

Ежусь, вспоминая короткий разговор с Генрихом Вольфовичем. Он не распространялся о детстве Ястребовского, но и без того я отлично знала, насколько оно было паршивым. Стоит ли удивляться, что Демьян пытался избавиться от всех триггеров?

- Можно остаться? – звучит неожиданно.

Растерянно хлопаю ресницами. Странная просьба. Что это – праздное любопытство или… или способ каким-то образом ко мне подобраться? Нет, он ведь женат.

- Тебе будет не интересно.

- Не думай, что я из интереса, - Демьян прячет руки в карманы брюк. Галстук вновь ослаблен, ворот рубашки расстегнут, а на голове бардак. – Просто…

Не успевает закончить – дверь одного из кабинетов хлопает, выпуская Ульяну.

Заметив нас, женщина удивленно вздергивает брови, но подходит – такая красивая, с распущенными волосами и в светлом комбинезоне, облегавшем пышные формы.

Кидаю быстрый взгляд на Ястребовского. Ищу на его лице то самое хищное выражение, которое иногда бывает у мужчин, увидевших горячую штучку, но вижу одно лишь осторожное любопытство. Поклясться могу, Демьяна интересует не бюст четвертого размера, а пока еще маленький живот.

Хмурюсь, силясь разобраться в собственных ощущениях.

Чувство неловкости, удивления и невесть откуда взявшейся злости миксуются в один крутой коктейль.

Да,