После того поцелуя я старалась избегать Себастиана. На людях виду я, конечно, не подавала и держалась с ним, как обычно, но вот наедине я старалась с ним не оставаться. Даже перестала ходить в лес по ночам. Но Себ ко мне и не навязывался. Не пытался меня выцепить, не писал сообщения. Тоже вёл себя, как ни в чем не бывало, чему я была очень рада. Флёр я, естественно, ничего не рассказала.

И вот я сижу в пятницу поздно вечером в своей комнате и пишу роман. Почти вся школа по традиции разъехалась на выходные домой, и я осталась одна. Сейчас допишу главу и лягу на кровать с книгой. Примерно год назад я увлеклась русской литературой. Сейчас читаю «Войну и мир», уже третий том. Он мне нравится намного меньше второго и первого. Слишком много про войну и слишком мало про любовь. А я так жду сцен между Наташей Ростовой и князем Андреем Болконским!

Неожиданно дверь комнаты резко распахивается и в нее влетает Себастиан. Громко захлопывает и поворачивает ключ в замке.

— Себ? Ты же уехал домой.

— Не уехал.

Я встаю со стула и недоуменно смотрю, как он направляется ко мне. Руки уже предательски задрожали. Друг становится ко мне вплотную и тяжело дышит.

— Кнопка, нам надо поговорить.

— Да, ты прав. Я считаю, что мы должны забыть тот поцелуй и жить так, будто его не было.

— А я так не считаю. Я считаю, что я должен расстаться с Флёр и быть с тобой. И плевать на всех.

— Нет, Себ, — я быстро трясу головой. — Этому не бывать.

Он на секунду зажмуривается и крепко сжимает кулаки. Потом открывает глаза и аккуратно кладёт свои ладони мне на талию. Она тут же начинает гореть, и я хочу сделать шаг назад, но Себас усиливает захват, не давая мне сдвинуться.

— Ты нужна мне, — тихо говорит. — Я все время думаю о тебе, с ума по тебе схожу.

— Себ, мы не можем, — почему-то перехожу на шёпот. Дрожащий шёпот. — У меня нет никого ближе Флёр! А она любит тебя. Я не могу так, Себ.

— Но нас ведь тянет друг к другу! Мы оба хотим этого!

Себ резко притягивает меня к себе и крепко обнимает, зарываясь лицом в мои волосы.

— Кнопка, ты мне уже даже снишься.

От такого признания на глаза навернулись слезы.

— Она моя лучшая подруга, Себ. Ты сам ее выбрал. Ты сам проявил к ней инициативу. Зачем ты это сделал, если тебя тянуло ко мне?

Он от меня отстраняется и смотрит ровно в лицо. В его глазах столько боли, что сердце сжимается. В моих наверняка ее не меньше.

— Флёр нравилась мне в детстве. Но это так и осталось детской симпатией. А в какой-то момент я посмотрел другими глазами на тебя. Но было уже поздно, потому что я начал встречаться с ней.

Я лишь горько хмыкаю.

— И когда ты посмотрел на меня другими глазами?

— Думаю, все началось, когда ты стала встречаться с тем Антуаном, но тогда я еще не отдавал себе отчета в своих чувствах к тебе. Просто меня раздражал факт наличия у тебя парня, но я сам не понимал, почему именно. Тогда я был уверен, что влюблён в Флёр. Я понял, что мне нужна только ты, когда увидел, как ты танцуешь на тот мой день рождения в баре в Лизье. Просто смотрел на тебя и медленно терял голову. И с того дня только о тебе и думаю постоянно.

Я уже не могу сдержать слез, они градом текут по моему лицу. Себас снова притягивает меня к себе и собирает поцелуями каждую слезинку.

— Себ, остановись, — шепчу ему.

— Нет. Никогда не остановлюсь.

Он доходит до моих губ и мягко их касается. Потом усиливает поцелуй, я не хочу отвечать ему, но мои губы живут своей жизнью и не слушаются меня. А потом и мои руки как-то сами обвивают спину Себа. Он спускается поцелуями к шее, я запрокидываю голову и издаю лёгкий стон. Затем мы соприкасаемся лбами и снова дышим одним воздухом.

— Мы нужны друг другу, Кнопка, — шепчет, — мы хотим быть вместе. Какое нам дело до всех остальных? Флёр, Андре… Они для меня уже давно не важны. Для меня важна только ты.

— А для меня они важны. Особенно Флёр. У меня нет никого ближе нее.

— У тебя есть я.

Я ничего на это не отвечаю. Сердце так колотится от его признаний, что слова застревают в горле.

— Кнопка, я люблю тебя.

И в эту секунду я перестала дышать… Время остановилось, жизнь вокруг остановилась. Сейчас есть только я, Себастиан и его слова.

«Кнопка, я люблю тебя», — пульсирует в висках.

— И я люблю тебя, Себ, — признание само срывается с губ дрожащим шепотом.

Он шумно выдыхает и снова меня целует. Сильно, страстно.

Разве поцелуй может быть ТАКИМ?

Когда каждое прикосновение губ током расходится по всему телу, когда дыхание сбивается, когда сердце пропускает удары… Когда разум отключается и не думает ни о чем кроме этого момента — самого божественного, самого прекрасного, самого сладкого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Себастиан не уходит из моей комнаты. Мы до глубокой ночи лежим на кровати и целуем друг друга. И я больше ни о чем и ни о ком не думаю: ни о Флёр, ни об Андре, ни об обстоятельствах между нами. Мы даже почти не говорим.

И так мы с Себастианом и засыпаем на моей кровати: в одежде и поверх покрывала. Себ не предпринимал попыток меня раздеть, за что я благодарна ему.

Я просыпаюсь утром раньше Себа и просто смотрю на него спящего. За всю ночь он ни разу не выпустил меня из своих рук. Я аккуратно провожу ладонью по его чёрным, как смоль, волосам.

Я люблю его.

Но я не знаю, как мне быть дальше. Я не могу так поступить с Флёр. Это будет означать конец нашей дружбы. Флёр очень нежная и ранимая, для нее такое предательство будет большим потрясением. К тому же у подруги слабый иммунитет и все время какие-то проблемы со здоровьем. Я боюсь, что она может не перенести такую трагедию. Как минимум, нервный срыв у нее точно будет.

Себ как будто чувствует, что я проснулась, потому что тоже открывает глаза. Видит меня и расплывается в улыбке.

— Доброе утро, моя любимая, — тихо говорит и притягивает к себе.

А у меня от его «моя любимая» уже по всему телу заплясали мурашки, а в животе запорхали бабочки.