Хасанбек вспомнил своего анду и тут же поморщился вместо улыбки. Движение лицевых мышц вызвало боль.

Ему нездоровилось со вчерашнего вечера.

А сегодня в висках ломило так, что Хасанбек ещё с утра отказался от шлема. Приторочил его к седлу позади себя, да так и ехал простоволосым впереди второй походной колонны. Рядом с тысячником Мурадом.

Рысили молча. Подавленное состояние нойона, должно быть, передалось подчинённым. Только внимательные взгляды на своего темника. И никаких вопросов.

В ушах – шум ветерка, беззлобно трепавшего волосы гвардейцев, хвосты и гривы лошадей, бунчуки и знамена, плюмажи на шлемах. Шум в голове…

Ломота не проходила. Неугомонные думы безжалостно ворочались. Отзывались блуждающей давящей болью – то в затылке, то во лбу. О чём только не передумал темник за эти часы монотонной тряски или же полузабытья привалов.

Сегодня почему-то опять внезапно вспомнились давние слова Теб-Тенгри, главного шамана Орды, казнённого по приказу Повелителя. Уже столько лет бились они в памяти, раз за разом врываясь в сознание. И опять так некстати – ожили, зазвучали, заболели внутри.

«…Кроются в тебе, нойон, два зверя диковинных… Один зверь белого цвета. Его когти загнуты внутрь. Другой – сплошь чёрный. С глазами багровыми, как тлеющие угли. Не любят они друг друга, но мирятся до поры до времени».

Многое знал колдун зловещий, многое чуял. Многое рассказывал темнику, необъяснимым образом снискавшему его доверие. Рассказывал, что белый зверь – и есть душа воина, стремящаяся к Небу. А чёрный зверь – нутро, тяготеющее к тёмным силам и животному началу. Душа и Нутро…

С какого же мгновения обострилось это жестокое противостояние двух непримиримых начал? Не иначе, как после прохождения Облачных Врат. После того, как Чёрный тумен угодил на «небеса». До этого два зверя ещё как-то уживались внутри Хасанбека. И даже получалось поочерёдно выпускать их наружу. Если требовалась дремучая злобная сила, разящая врагов и делавшая тело неуязвимым – приструнивал Хасанбек белого зверя, чтобы не мешал. И наоборот, давал ему волю, если требовалось осмотреться и подумать.

А может, только казалось ему, что имел он власть над непримиримой парой? И Врата ни при чём?

Как бы там ни было, но именно после Облачных Врат неизмеримо вырос белый зверь. Уже не всякий раз имел на него Хасанбек управу. И всё чаще зверь чёрный поджимал хвост во внутренних стычках. К добру это иль к худу? Ведь говорил же шаман и таковы слова: «…Радуйся, пока живут эти два зверя вместе. Неспроста никто из них не может взять верх. Но как только это удастся, неважно кому – чёрному или белому – исчезнешь ты, прежний, и появится совершенно другой человек».

Каким он будет, этот новый человек?! И когда появится – уж не после смерти ли темника? А может быть, он уже появился – в лице Аль Эксея?!

Не спрашивал Хасанбек об этом своего анду. Тот же говорил и вовсе невероятные вещи. Пояснял ему что-то о Реке Времени. О том, что демоны вырыли новое русло и пустили её вспять. Оттого-то и перемешалось многое в их мире, да и во всех окрестных мирах тоже.

Ещё говорил он, что у каждого свой чёрный зверь. Невыводим он, и однажды умирает вместе с бренным телом. И чем он крупнее и злобнее – тем сильнее и яростнее воин. Однако, по-настоящему великим воином можно стать, лишь имея Большого Белого Зверя. Или же – Душу Воина.

С одним Большим Чёрным Зверем можно только сеять смерть, как среди чужих, так и своих. С одним Большим Белым – стать великим шаманом и со временем уйти на небо. С двумя равными по силе – чёрным и белым – успешно воевать, не теряя буйной головы. И только, если из двух зверей белый неизменно одерживает верх – можно достойно идти по пути нескончаемого воинского Похода. Быть Великим Воином.

Вот и вышло так, что бессмертная душа Хасанбека когда-то, в тот скорбный день, о котором не хочется думать, унеслась вниз по течению Реки Времени. И блуждала сотни лет, пока не воплотилась в теле его нынешнего анды Аль Эксея по прозвищу Пятнистая Смерть.

Бежал, бежал по стремительным водам белый зверь, не замочив лап, покуда не встретил достойное тело…

Сейчас – перемешались воды-времена. Перепутали они, каким руслом течь – былым и единственно верным, или же – новым, выкопанным демонами.

Вышли воды из берегов. Смешались годы и дни чужих жизней. Вот и получилась неразбериха великая – встретились те, кто вовек и знать друг о друге не должен был. Потому и разрывается ныне белый зверь между двумя телами Больших Воинов.

Что ещё получится с этого? Как бы не надоело зверю бегать, да не покинул бы он сразу оба тела. Может, лучше бы им держаться поближе друг к другу? Хасанбеку и его анде Аль Эксею.

Поди знай, каково оно – небесное предначертание…

Сколько же минуло с того дня, когда после победы в пограничном сражении с тангутами доставил сотник разведчиков Асланчи двух пленных лазутчиков? Назвались те Посланниками Вечного Синего Неба. * Две лживые гадюки! С жалящими именами: Кусмэ Есуг и Дэггу Тасх. Вползли в доверие Великого Хана. А вскоре – заманили на ложный «небесный» путь целый тумен во главе с самим Повелителем. Обманом заставили биться, бесконечно и бессмысленно сражаться на потеху чужеродной толпе.

В каких мирах они сейчас скачут этой боевой колонной? За что сражаются? За то, чтобы вернуться домой? Или мстят за то, что уже никогда туда не вернутся?

Хасанбеку казалось: они уже давно передвигаются по какому-то перевёрнутому с ног на голову миру. А уж коль дело приходится иметь с демонами, к тому же в их собственном логове – стало быть, находятся они не в небесных чертогах. Никак не. Демоны не живут на небесах!

И пускай по ночам высыпают на небосводе сверкающие осколочки, как шевелящиеся слепни на потных лошадях. Звёзды ли это? Ой ли… Откуда взяться звёздам в преисподней?!

Никому и ничему нельзя верить в этом фальшивом мире. Даже кажущимся звёздам.

Порою и звёзды тоже лгут! Мерцают. Подмигивают из тьмы. А потом – оборачиваются горящими очами тысяч голодных демонов.

Совещание выдалось жарким.

Как и денёчки, выпавшие на эту летнюю пору года. Хотя, летнюю ли? Кто мог поручиться – происходят ли на проклятой рукотворной планете Экс сезонные перемены? Уже несколько месяцев (в смысле, «тридцатидневок») с различной интенсивностью жарило солнце, расцветали, жухли и вновь расцветали цветы, и всё это можно было обозвать летом, не вдаваясь в излишние подробности…

Мы заседали почти два часа.

Камнем преткновения и одновременно краеугольным явилось несовершенство методов управления такой непредсказуемой громадиной, каковой оказалась наша Первая Земная Армия.

Об успехах и неудачах в боевых действиях речь пока не шла.

Присутствовали две трети полководцев, входивших в состав Объединённого командования. О том, где сейчас пребывали отсутствовавшие, знали только они сами, и может быть, в малой мере, главнокомандующий.