приходят снова и говорят: “Платите теперь за квартиру немедленно, товарищ Сичкин, вы что, газет не читаете? Американцы ушли из Вьетнама!” Но Сичкин не растерялся и говорит им: “Хорошо, пускай они ушли из Вьетнама, а как же Лаос, оттуда-то они не ушли! Не буду платить!” Вспоминаю, как однажды родители привезли нас с братом Андреем домой к Сичкиным. Вечер затянулся, и нас оставили ночевать у Сичкиных. А приехали мы к ним на машине, у родителей тогда была “Волга” ГАЗ-21. И когда утром все попили чай и мы собрались уезжать, подойдя

к машине, увидели, что машина целиком раздета. Сняли всё, что можно, все ручки с дверей и даже руль скрутили, а рядом стояло еще пять машин в таком же виде. Но основной юмор заключался в том, что все эти машины стояли аккурат напротив здания Петровка, 38! Боря жил напротив этого легендарного места. Я не помню, что тогда сказал Сичкин, но взгляд его уже без смеха нельзя было воспринять, и поэтому подобная драма прошла незаметно.

Прошло время, мы с братом выросли, но у нас осталось с детства увлечение – игра в футбол. И вот мы как-то собрались поиграть. Помню, тогда была зима, и как раз в свой первый приезд после эмиграции к нам в гости приехал Боря. Он постоял на улице возле футбольного поля во дворе, где мы играли, посмотрел, как мы носимся, отбираем мяч друг у друга, бьемся… Потом он пришел к нам в раздевалку, там, где у нас после футбола по традиции душ, а потом хорошее застолье. Боря произнес за столом несколько тостов, один из которых мне запомнился на всю жизнь. С рюмкой в руке он сказал: “Ребята, я прожил большую жизнь (мы все раскрыв рты слушали мэтра, всё же сам Сичкин, который снимался в Голливуде, произносит тост за нашим столом), и иногда по жизни встречаются е…тые люди, но как же мне приятно провести вечер в целом коллективе таких е…тых!”

Первый Борин приезд в Россию после эмиграции в США организовал хороший друг Сичкина известный администратор Эдуард Смольный. Он организовывал Боре не только нормальный заработок в России, но и шикарные творческие встречи со зрителями. Первые две встречи прошли в ЦЦРИ и в Театре эстрады. На одной из этих встреч Людмила Гурченко рассказала такую историю со сцены. Когда-то давно Людмила Марковна разговаривала с женой Сичкина. И Галя рассказывает ей: “Ты знаешь, Люся, Боря такой человек, что с ним совершенно невозможно поссориться. Но однажды мы всё же поссорились с ним и не разговаривали три дня с Борей! И представь себе, на четвертый день рано утром, когда только зашло солнце, я чувствую – что-то происходит… Открываю глаза, за окном рассвет, и стоит у окна Боря во фраке, в цилиндре, на столе шампанское, конфеты. Он смотрит на меня, я на него… немая сцена, и тут после трех дней нашей ссоры, пока мы вообще не общались, Боря произносит: “Галя! Ты не помнишь, что чувствовал Владимир Ильич Ленин, когда Надежда Константиновна Крупская послала его к е…ной матери?” В то же утро мы помирились!»

Андрей Склов:

«Мое первое знакомство с Сичкиным состоялось, когда мне было девять лет. Мама с папой взяли меня к ним в гости. Там я познакомился с его сыном Емельяном. Емельян тогда уже вовсю играл на фортепиано, а я только нащупывал клавиши. У Емельяна врожденный слух, и если даже пальцами постучать по дереву, то он сразу определит, какая это нота.

Буквально через полгода после этого визита, летом, Москонцертом была организована шикарная по тем временам поездка ведущих артистов эстрады по Волге. В группу артистов входили такие известные люди, как Михаил Шишков, исполнитель цыганских песен, Ирина Бржевская со своим ансамблем и мужем-трубачом, Галина Рыбак (жена Бори Сичкина) и сам Боря, конечно. Наша семья – Нина Озаренко и Сергей Склов – тоже там была. Меня родители взяли с собой. Я тогда очень увлекся рыбалкой. Всю дорогу просил отца покупать мне всякие крючки, лески, поплавки… Боря, конечно, на эту тему не мог не пошутить. Он сказал как-то, видя, что я фактически ничего не ловлю: “Андрюша, мы бы тут все давно дали дуба, если бы не ты с твоим уловом”.

Я уже с детства познал, что Борис Михайлович Сичкин – уникальный, очень одаренный человек и большой артист. Когда они с моим папой начинали вместе шутить, это было что-то немыслимое. Это был просто бурелом смеха! Я не могу вспомнить, чтобы отец с Сичкиным разговаривали просто так. Их общение целиком состояло из шуток. Кстати, в той самой поездке был один такой эстрадный номер, где по сценарию муж Ирины Бржевской играл под окном серенаду на трубе. Из нескольких столов был сделан импровизированный балкон. Любимая никак не выходила. Но однажды после пяти минут настойчивой игры на балконе вдруг вместо возлюбленной (которую играла Бржевская) появился Сичкин в трусах и начал кричать: “Прекратите играть, вы людям спать не даете!” Конечно, это было не по сценарию, а просто Боря так пошутил, чем вызвал гомерический хохот у всего коллектива артистов и у зала.

«Однажды майским вечером 1979 года в ресторан “Русалка”, что был в саду “Эрмитаж” на Каретном, пришла моя давняя подруга Люся Гурченко и сказала: “Миша, когда закончишь, пойдем к Боре Сичкину, попрощаемся, он завтра уезжает”. Поздно, часов в одиннадцать, мы оказались у Бори. Запомнилось, что мы были там одни: Боря с семьей, Люся и я. Больше никого».

Михаил Гулько

А у папы моего была такая особенность: во сколько бы он ни ложился, просыпался он всегда не позже пяти утра. А мы как раз приехали в какой-то город в три часа ночи. Отец лег спать в четыре и в пять, как обычно, уже проснулся. Недалеко от гостиницы текла Волга, прекрасная природа, одно наслаждение. Я просыпаюсь в шесть и собираюсь идти на рыбалку. Отец помогает мне собраться. В номере жуткая жара, окна открыты. Вдруг отец слышит, что где-то вдали играют горны и бьют барабаны. Когда процессия приблизилась к жилому кварталу, барабаны с горнами смолкли, и папа увидел, как маршем идут пионеры, человек шестьдесят, с рюкзаками, в сопровождении вожатых.

У отца тут же возникает идея, и он с ней идет к вожатым. Это я потом уже узнал, о чем он с ними договорился. А сказал он им вот что: “У нас в