– Ты же хотел поиграть со мной, Мирон. Вот и давай поиграем.

– Давай поиграем, – согласился Мирон.

– Ты свой ход сделал. Теперь моя очередь. Зачем хотел взять в заложницы мою жену?

– Все знают, как ты ее любишь, – усмехнулся Мирон, – если бы она была у меня, с тобой было бы легче разговаривать. Ты ведь не будешь с этим спорить.

– Не буду. Ну что ж. Давай попробуем сделать по-твоему. Знаешь ресторан «Мама Рита»?

– Кораблик? Знаю.

– Поезжай туда. Там ты найдешь Аделаиду.

– Уверен, что я найду там именно ее, а не твою армию?

– Если боишься одной безоружной молодой женщины, можешь взять с собой свою армию.

– Я возьму. Не сомневайся. А тебя когда ждать?

– Я немного опоздаю. Дела.

– Стираешь носки твоего шефа?

– Так точно. Стираю. С отбеливателем.

– До встречи, Валентин. Приходи один.

– Я приду.

– Один, я сказал, один.

– Я один приду, не сомневайся.

И Валентин положил телефон на стол экраном вниз. Лицо его было бледным от бешенства.

Ася бежала по коридору, расталкивая людей.

– Смотри, куда прешь!

– Эй, девушка, можно не толкаться?

– Глаза разуй!

Ей кричали вслед, но она не слышала. Бежала, высматривая белую голову девушки, которая отвлекла ее разговорами в то время, как ее напарник подошел к Асе с другой стороны и утащил ее сумку.

Она едва не сбила с ног человека в форме.

– У меня сумку украли! – быстро заговорила она. – Помогите мне.

Человек помотал головой.

– Я не милиционер. Я техник.

– Где тут милиция?

– Там, – махнул рукой человек в форме.

Ася побежала дальше. Аэропорт кажется огромным, когда бежишь через всю территорию из одного конца в другой. Ася несколько раз сбивалась с пути, два раза спрашивала дорогу, пока наконец не нашла милицейский пост. Она без стука влетела в приоткрытую дверь и увидела двух милиционеров – молодого, который сидел на столе с кружкой кофе в руке, и постарше, который сидел за столом и раскладывал пасьянс на компьютере.

– Меня обокрали! – выпалила Ася. – Помогите.

– Тихо, тихо! – сказал ей молодой. – Не шумим. Говорим по порядку.

– Девушка… блондинка… – Ася выпаливала слово за словом, не успевая перевести дыхание, – отвлекала разговором… видимо, их двое… красная сумка.

– О чем говорила? – спросил молодой. – О том, что боится летать?

– Да! Вы ее знаете?

Молодой повернулся к пожилому:

– Видишь, Алексеич, уже третий случай за неделю.

– А что мы можем сделать? – вздохнул пожилой. – Разве только с поличным взять. А как это сделать?

– Может, засаду устроить?

– Где? Аэропорт огромный.

Ася смотрела на них и не верила своим глазам. Милиционеры спокойно болтали между собой, не обращая на нее никакого внимания. Ни одни из них не изменил позу и не подумал о том, чтобы встать и пойти ловить вора.

– Вы что сидите? – возмутилась Ася. – Она же уйдет с моей сумкой.

– Конечно, уйдет, – согласился пожилой.

– Так поймайте ее! Это ваша работа!

– Так, вот только голос тут мне повышать не надо! – резко сказал молодой.

Пожилой тронул его легонько за рукав.

– Тихо, – сказал он и повернулся к Асе. – Девушка, вора никто не видел. Видели только блондинку. Работают они в паре. Даже если мы найдем эту блондинку, мы ей ничего предъявить не сможем, потому что она ничего плохого не сделала.

– Как это не сделала?

– А вот так. У нас не запрещено подходить к людям и рассказывать о том, как страшно летать на самолете. А второго, ее помощника, вообще никто не видел, ему тоже предъявить нечего.

– И что же, получается, вы ничем не можете мне помочь?

– Именно, – кивнул молодой.

– Можем принять заявление, – сказал пожилой, – только толку-то.

Ася развернулась и выбежала из комнаты.

К вечеру пробки в городе стали понемногу рассасываться. Заторы остались только на выезде из города. Москвичи и гости столицы покидали отравленный гарью мегаполис. Все, у кого было куда уехать, уезжали. Многие просто бежали куда глаза глядят. Куда угодно – лишь бы подальше от этой серой мглы, опустившейся на город.

Ярко-красный «Запорожец», бодро грохоча своим мотоциклетным двигателем, ехал по одной из подмосковных трасс.

За рулем сидел Гриша, рядом с ним – Павел.

На заднем сиденье устроились, согнувшись в три погибели, Нина и Андрей.

– А знаете, почему у «Запорожца» багажник впереди? – спросил Гриша.

– Почему? – поинтересовалась Нина.

– Потому что двигатель сзади, – лениво сказал Павел.

– Ты знал!

– Старая шутка. Сколько лет твоей колымаге?

– Мою иномарку попрошу не обижать! Вы ведь знаете, что это иномарка? Имеет все недостатки советского автомобиля – дребезжит, все время ломается. И все недостатки иномарки – запчастей днем с огнем не достать.

– Ну так и чего ты от него не избавишься? – спросил Андрей. – Купил бы что-нибудь поприличнее.

– Не хочу поприличнее, – отмахнулся Гриша, – мне эта машина дорога как память. От отца осталась. Отца бандиты убили в девяносто втором. На машине брат ездил старший. А его в девяносто пятом… под Грозным.

– Болтаешь много, – заметил Павел.

– Нервничаю. О, черт!

Гриша показал на машину, стоящую справа от дороги, с открытым капотом. У машины возились твое парней с обнаженными мускулистыми торсами. Вместо знака аварийной остановки в нескольких метрах от машины стояла желтая пластиковая канистра.

– Не останавливайся, – сказал Павел.

– Согласен, – сказал Гриша и прибавил скорость.

– Почему? – спросила Нина.

Гриша не успел ответить.

Один из парней развернулся, сделал два шага в сторону и перекрыл узкий проезд между своей машиной и обочиной.

– Уходим! – приказал Павел. – По обочине!

Гриша ударил педаль газа, крутанул руль, двигатель чихнул, заглох, и «Запорожец» медленно, без звука, покатился вперед. Парень протянул руку и, положив ее на капот «Запорожца», остановил его.

* * *

Вокруг была абсолютная, бездонная чернота и тишина. В этой черноте постепенно исчезало время. Поначалу Лупоглазый чувствовал холод земли вокруг себя, но потом это ощущение ушло. Один раз он протянул руку перед собой и нащупал жерди и еловые ветки, которые были положены поверх его могилы. Сколько земли насыпал возница поверх этих жердей – неизвестно, но никакие звуки внутрь не проникали.