– Нельзя скотством отвечать на скотство!

– Это не скотство. Это гуманная процедура. Гуманная по отношению к обычным людям – тем, кто может стать жертвами креаторов.

– Не убивай его, прошу! Прошу, пожалуйста!

Мила заплакала навзрыд.

– Хорошо. – Игорь-Принц шагнул в камеру и втащил рыдающую Милену за собой. – Садись сюда. – Он почти швырнул ее на кровать. – Слушай. Я хочу, чтобы этот скот ответил еще на пару моих вопросов. Только честно. Ты будешь отвечать честно, Алекс, или предпочитаешь сразу подохнуть?

– Б-буду, – сдавленный хрип. – Ч-честно.

– Кто же все-таки придумал нападать на детишек?

– Я.

– Кто был розовым типом – переговорщиком с родителями и милицией?

– Я.

– Почему первые двое детей погибли? Почему ты не предупредил, что через пять дней они умрут?

– Ну, я думал… – Алекс замялся.

– Что ты думал, мразь?

– Что так будет лучше. В смысле, для дела. Что все перепугаются и будут платить нам без вопросов.

– Ты – креатор?

– Нет!

– А кто же ты?

– Программист. Клянусь, я не креатор!!!

– Я и так это знаю. А кто же креатор?

– Вадя!!! – крикнул Алекс. – Это он всё! Он виноват!

– Значит, все то, что ты мне рассказывал про себя, случилось на самом деле с ним?

– Да. Почти. Я тут много чего напридумывал.

– Я знаю. Все про тебя знаю. Я только хочу, чтобы это услышала Милена, потому что она, в отличие от меня, не умеет читать мысли. Как Вадим отнесся к идее нападения на детей?

– Плохо. Он не хотел. Он пытался от нас сбежать.

– И как поступили с ним ты и твой приятель Костян?

– Мы поймали его. Подсадили на наркотики. Заставили.

– Водяной существовал на самом деле?

– Нет. Я его придумал.

– Как же ты и Костян узнали, что Вадим – креатор?

– Он сам проболтался. По пьяни.

– Вот видишь, Мила, что может сделать с неплохим человеком пара ублюдков? – спросил Игорь. – Ты все еще хочешь, чтобы я сохранил ему жизнь?

– Не убивай меня, великий Принц! – взвыл Алекс.

– Ты не имеешь права его убивать, – тихо сказала Милена. – Отдай его милиции, она давно за ним охотится. Пусть его судят.

– Правильно! – заскулил коротышка. – Пусть меня судит российское правосудие!

– А что, пожалуй, я так и сделаю, – неожиданно заявил Игорь. – В самом деле, почему я должен марать руки о всякое дерьмо? Отдам его ментам.

Он хлопнул в ладоши, коротышка подпрыгнул, словно его ударило в задницу током, и без чувств рухнул на пол.

– Не волнуйся, он не убит, – сказал Игорь. – Спит он. И будет спать, пока я не передам его в суровые руки закона.

– Как ты это сделаешь?

– Сейчас кину его в багажник. Привезу в город. А там… Там – дело техническое. Придумаю, как это сделать, чтобы не подставить себя. И тебя, само собой. Нам нужно быть крайне осторожными.

Мила открыла глаза и обнаружила, что они едут уже по городу. Вечерело. Она проспала всю обратную дорогу. Смутно помнила только, как Игорь вынес на плече обмякшего Алекса, как сгрудил его в багажник и захлопнул дверь джипа. Мила заснула сразу же, едва машина тронулась. Вот черт, что за сонная болезнь на нее сегодня напала?

Как там Алекс? Спит? Алекс спит, и Мила дрыхнет без зазрения совести… Случайность? М-м-м, что-то не очень похоже…

– Как там Алекс? – спросила Мила. – Не задохнулся?

– Все с ним нормально, – сказал Игорь, не отрывая глаз от дороги.

– Останови.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, что с ним.

– Ни к чему это.

– Останови, я сказала! – Мила шарахнула кулаком по панели.

– Останавливаю! – заорал Игорь, резко свернул вправо и затормозил, вылетев одним колесом на бордюр. – Иди, любуйся на своего Алекса!

Мила выпрыгнула из машины, и бросилась к задней дверце. Распахнула ее. И увидела, само собой, пустоту.

– Опоздала, – сказал Игорь. – Я уже отдал его ментам. Ты спала, я не стал тебя будить. Сам справился.

– Как ты это сделал?

– Как обычно. Запудрил им мозги. Они не увидели моего лица. А Алексу я внушил, чтобы рассказал им всю правду…

– Дальше можешь не врать, – перебила его Мила. – Куда ты дел Алекса?

– Отдал ментам…

– Ты убил его! – завопила Мила. – Меня усыпил, чтобы не мешала, а Алекса убил!

– Да, убил!!! – рявкнул Игорь. – Убил, и с телом его сделал такое, что никто и никогда не найдет его следов! Я всех их поубиваю: и креаторов, и тех, кто их пасет, кто заставляет их делать всякое дерьмо – тоже! Всех отловлю и прикончу!

– Ты понимаешь, что ты – убийца?!

– Я уже давно убийца. Я убил за свою жизнь столько, что сосчитать невозможно.

– Маньяк!

– Не маньяк. Я воин. Если плохие люди встают на моем пути, я избавляю мир от их смердящей вони.

– Какой ты воин, к черту?

Игорь медленно повернул лицо к Милене, черные, резко очерченные брови его поднялись, жесткая усмешка скривила губы.

– Помнишь, как я отрубил голову Ашшуру? – спросил он. – Тогда ты была в восторге. Тебе понравилось это, милая девочка. Может быть, теперь ты переменила свое мнение – считаешь, что я должен был простить Ашшура? Пощадить, не лишать жизни? И дать ему возможность плодить своих вонючих дикарей, чтоб они продолжали убивать?

– Это был не ты!

– А кто же?

– Ашшура убил Иштархаддон! Ты сам никогда не смог бы сделать такого!

– Отлично! – Игорь кивнул головой. – Тогда можешь считать, что подонка Алекса тоже шлепнул Хадди. И Костяна, твоего обидчика, угробил тоже он. Ко мне – никаких претензий, дорогая.

– Ты же говорил, что Хадди не существует.

– Ты была невнимательна, милая. Вспомни, что я говорил на самом деле. Напоминаю! – Игорь наставительно поднял палец. – Иштархаддон – это и есть я. Было раздвоение личности, но я справился с этим. Я снова единое целое, и будь добра воспринимать меня таким, каков я есть.

– Ты пытаешься внушить себе, что ты лучше остальных креаторов, что стоишь выше их, отмечен печатью особого благородства, что выполняешь особую миссию, и поэтому имеешь право казнить и миловать…

– Так оно и есть.