Закрывая дверь, я замялась, для соблюдения приличий следовало оставить ее немного приоткрытой. С другой стороны, если это действительно Грааль, и учитывая, с какой конспирацией мне его вручили, разумнее сохранить приватность.

В результате, когда он поднял брови в ответ на мое решение, меня это возмутило, не ему говорить о приличиях. В конце концов, он сам поступил неприлично, заговорив со мной в «Олмаке». Моя досада только усилилась, когда я взглянула на него. Он был бледен после лихорадки, распахнутая у ворота ночная сорочка открывала его грудь, от которой я добропорядочно отвела взгляд, прежде чем увидеть ее мускулистый простор… мне было трудно удержаться и не глядеть на нее, внимание мое, похоже, стало легко отвлекаться, я потеряла дисциплину ума, которую развивала, оттачивая приемы фехтования.

Если это происходит оттого, что я пытаюсь выполнить свой долг перед мамой, то уж лучше я буду побеждать Берти в фехтовании, мне сложностей в жизни не нужно.

Я обнаружила, что стиснула зубы. По городу ходили слухи, что мы с мамой ловко ухватились за шанс оставить мистера Марстоуна в нашем Доме, и все потому, что мне отчаянно нужен муж. Можете себе вообразить, как меня это разозлило, но не оставалось ничего другого, как смеяться над этими сплетнями на публике и изо всех сил стараться, чтобы Уилл (зачеркнуто)… мистер Марстоун покинул наш дом как можно скорее. И отказаться от Грааля — оловянной плошки — первый шаг к этому.

Но он не имеет права выглядеть таким беспомощным и в то же время таким мужественным. Это вызывает во мне жалость к нему, а этого не должно быть, если я собираюсь отказаться от миссии Хранительницы Грааля.

— Мисс Темплар… — начал он.

— Мистер Марстоун… — одновременно сказала я и чуть не зарычала от злости, поскольку унисон наших голосов едва не лишил меня самообладания.

Он изящно склонил голову, уступая мне право говорить первой, чем еще больше вывел меня из терпения. Прежде чем заговорить, я собралась с мыслями.

— Мистер Марстоун, я принесла вам… Грааль. — Язык мой споткнулся на последнем слове, я до конца не могла поверить. Что это действительно Грааль, несмотря на то что дырки сменились неуловимым блеском.

— Принесли? Отлично, — сказал он.

Я заморгала. Это был не тот ответ, которого я ожидала, я даже испытала странное разочарование. Я решила, что его все еще лихорадит и он не понимает, что говорит. Или, напротив, он опомнился и передумал отдавать мне Грааль. Так или иначе, я развернула шаль и вручила ему чашу.

На лице мистера Марстоуна появилось благоговейное выражение, его глаза засияли, он сделал глубокий вдох.

— Вы сохранили его. Спасибо, — сказал он, с благодарностью глядя на меня.

У меня дух захватило, и что-то во мне, сломавшись, открылось. Он смотрел на меня так, будто я только что родилась из пены, как Венера. От его настойчивого взгляда я отвела глаза и, к своей досаде, почувствовала, что краснею.

— Это просто чаша, — ворчливо сказала я. — Я совсем не уверена, что это Грааль. — Я заставила себя снова посмотреть на мистера Марстоуна.

И тут же пожалела о своих словах, благодарность на его лице сменилась удивлением, потом неодобрением.

— Как вы можете сомневаться? — сказал он. — Разве вы не видите, как он сияет внутренним светом? Каждый, у кого есть глаза, Должен видеть это.

Я не видела ничего, кроме оловянной чаши, без дырок, конечно, но никакого света, никакого сияния. Я снова посмотрела на мистера Марстоуна и почувствовала еще больший упадок внутри. Это ощущение мне не нравилось.

— Нет. — Я отступила на шаг. — Я вижу лишь оловянную чащу, а вы в лихорадке или безумны, если думаете иначе, — Слова вырывались у меня быстро и резко. — Я… я пошлю за доктором Стедсоном и велю подать травяной отвар.

Я трусиха, я повернулась и выбежала из комнаты.

— Мисс Темплар! — сказал мне вслед Уилл, но я не остановилась. Я не могла удержаться и взглянула на него, только чтобы увидеть его расстроенное лицо, мне показалось, что в его руке появился свет. Но, посмотрев еще раз, увидела лишь его хмурый вид и оловянную чашу в его руках.

На этом я закончу… больше не могу писать. Мой ум переполняет изумление и злость на себя, что я могла подумать о бегстве, поступила как трусиха перед человеком, который эксцентричен или, хуже того, потерял разум. Господи, помоги мне, глупой!

Арабелла.

11 апреля 1806 года

Мне плохо из-за Ара… (зачеркнуто)… мисс Темплар. Не надо было так резко знакомить ее с Граалем. Это реликвия с огромной силой, а мисс Темплар, похоже, неизвестны свойства Грааля и связанная с ним ответственность. Вероятно, если бы ей сказали об этом до того, как я вручил ей Грааль, она была бы способна увидеть, какое это чудо.

И все-таки я не знаю, как она может думать, что это простая оловянная чаша. Я смотрю на него сейчас, когда пишу. Правда, говорят, что чаша была сделана из олова, что сам Иосиф Аримафейский работал над ней в своей мастерской и отдал для Тайной вечери, но она сияет чудесным светом, порой столь ярким, что мне приходится отводить глаза.

Кстати, чаша оказала свой эффект, хотя она лучше работает при посредстве Хранительницы Грааля, моя рана почти закрылась и стежки, которые наложил добрый доктор Стедсон, начинают отпадать. Такова сила Грааля, что Арабелле (зачеркнуто)… мисс Темплар нужно был лишь немного подержать его, чтобы проявилась целительная сила. Сожалею о своих сомнениях в том, что она Хранительница Грааля. Никто другой не может вызвать эффект исцеления.

Да… она видит только оловянную чашу. Это загадка. Хранители Грааля в прошлом благоговели перед сосудом, увидев его. Не-не мисс Темплар.

Возможно, дело в том, что она привыкла к этому. Мне нужно изменить ее отношение, когда мы увидимся в следующий раз. Важно, чтобы она приняла ответственность Хранителя как можно скорее, поскольку агенты Бонапарта охотятся за мной в Англии. Если бы они не подстрелили меня у входа в «Олмак», то мы были бы куда ближе к Рослину, чтобы укрыть Грааль в самом тайном и секретном месте. Я должен спешить. О моем пребывании здесь пошли слухи, если о них узнают вражеские агенты, это навлечет опасность на семью Темплар.

В связи с этим я должен возобновить исполнение своего долга и устранить недопонимание между мной и мисс Темплар. Мне следовало добиться большего, чем валяться в постели. Такой вид любого отвратит. Я должен одеться и съесть завтрак, размер которого свидетельствует, что он предназначался и для мисс Темплар…

Позднее

Закрылась рана или нет, но надеть одежду, которую принесла мне из моей обители леди Темплар, стоило мне значительных усилий, без сомнения, это эффект лихорадки. Тем не менее я был одет и сидел в кресле у камина, когда мисс Темплар снова вошла в мою комнату, опять без горничной, но на этот раз ради приличия отставила дверь открытой.

Несмотря на эту предосторожность, она держалась поодаль и взирала на меня так, будто у меня вдруг третий глаз появился. Я обдумывал эти перемены, глядя, как она осторожно садится на краешек кресла на значительном расстоянии от меня, и начал сознавать нарастающее раздражение. Я понял, что ее манеры такие же, как я наблюдал у людей, которых заставляют иметь дело с бешеной собакой. Мое раздражение усилилось.