Шестой портал никаких существенных отличий от первых четырех не имел. Рукоять швабры с растрескавшимся от времени пластиковым держаком легко прошла сквозь его мембрану и все так же легко и вышла, однако в комнате при этом наряду к привычному уже запаху озона теперь примешивался еще и явственно различимый запах аммиака.

Остальные два портала по прихоти случая располагались не где-нибудь, а именно на потолке – этакие две чернеющие язвы на засиженной мухами заплесневевшей бетонной глади. Вид они имели какой-то зловещий. То ли виною тому было так некстати разыгравшееся мое больное воображение, то ли еще что-то, чему и определение то дать сложно, но подходил я к ним с явным опасением. Приблизился, внимательно оглядел обоих. Да нет, нормально все вроде. Все та же маслянисто-черная мембрана, все тот же золотисто-голубоватый контур светится вокруг нее. Так в чем же дело? Что не так?

Так и не найдя какого-либо разумного объяснения моего тревожного внутреннего состояния, я сделал последний шаг к ближайшему порталу, оказавшись таким образом в аккурат под его распахнутым зевом. Вот мне кажется сейчас, или рябь какая-то по нему пошла?

– Атаааас! Ноги!!! – Громовой возглас Антонины Семеновны набатом прозвучал в моей голове, заставив меня поначалу вздрогнуть, а затем со всей возможной прытью ринуться туда, куда вел меня инстинкт. Прыжок – и вот я уже у распахнутой комнатной двери, а сзади… Сзади творится что-то невероятное. Одного-единственного мельком брошенного через плечо взгляда хватило для того, чтобы понять: до чего ж все-таки прав оказался мой лингвопереводчик!

Ноги! Ноги и как можно быстрее! Амебообразная тварь, с тихим всхлипом выпавшая из портала, уже не растекается по полу аморфной желеобразной массой, она уже в движении – бодро перебирает своими многочисленными щетинистыми отростками. Головы нет. Глаз – тоже. У твари нет даже рта, но я отчего-то твердо уверен, что это не помешает употребить ей в пищу мое бренное тело каким-то иным, более изощренным способом. Чем-то пришелец напоминает мокрицу. Такую отвратительную, что так и хочется его раздавить.

В гостиную мы врываемся вдвоем, проклятая тварь уже следует за мной буквально по пятам, и я не нахожу ничего лучшего, кроме как бегать вокруг заставленного немытой посудой стола, снова и снова наматывая круги.

Мельком успеваю заметить небритую физиономию Игната – тот столбом замер в коридоре, не делая никаких попыток выскочить из ставшей смертельной ловушкой квартиры. Эх, ружье бы сюда, ружье… А нет его. Зато я замечаю нож с засаленным лезвием. Лежит он на самом краю стола, и мне ничего не стоит подхватить его на бегу. Какое-никакое, а все-таки оружие.

Выстрел. Короткая задержка и снова выстрел. Кто стреляет я не вижу, зато слышу, как входят в студенистую массу пули, заставляя тело преследующей меня гигантской мокрицы сбиваться с ритма. Время остановилось, замерло. Времени за мной не поспеть, ведь верчусь я словно юла.

– Заканчивай давай, в глазах рябит уже. – Незнакомый мне голос звучит уверенно-бесстрастно. Именно он и заставляет меня прекратить этот бег. – Это он?

– Он самый. – Игнат стоял у двери, теперь уже распахнутой, подобострастно глядя на неизвестного стрелка, так вовремя появившегося и сделавшего за меня всю черновую работу по убиению незнамо откуда свалившегося на мою голову монстра. А я же, стараясь унять дрожь, слабость, попутно оглядываю с ног до головы незваного гостя.

Худощав, не слишком высок, но и нельзя сказать, что похож на карлика, мешковатый плащ неопределенного цвета висит на нем, словно на вешалке, скрадывая особенности фигуры. Скуластое лицо с тонкими аскетическими чертами, продолговатый череп обтянут белесого цвета кожей. Взгляд острый, внимательный. Казалось, незнакомец подмечает все вокруг, непрерывно анализируя окружающую обстановку. Его воспаленные глаза то и дело останавливаются и на мне, отчего возникает тягостное чувство как будто тебя просвечивают рентгеном. Вообще, облик у незнакомца какой-то нездоровый, болезненный.

– Знакомься, Илюха, это Тихоня. Я тебе уже о нем рассказывал. Тихоня, это Илья. – Игнат вновь прерывает слегка затянувшуюся паузу.

Рука у Тихони под стать ему – тощая, с длинными крючковатыми пальцами, однако, рукопожатие крепкое.

– Думал я грешным делом, что Васюня за нос меня водит. Байки всякие глупые рассказывает, о механизме каком-то непонятном талдычит, который, дескать, в другие миры дорогу открыть может. Бредятина одним словом. Если бы не зверь ваш… – Быстрый кивок в сторону поверженной твари ясно показывает, кого именно он имеет в виду. – Ни за что бы не поверил.

– Еще бы! Мы и сами-то поначалу поверили не сразу. Да и как в такое поверишь? Но постепенно, шаг за шагом… Рассказ о похождениях вот этого парнишки послушали с должным вниманием, вещички его нездешние поперебирали. Кстати, а сам-то он сейчас где?

– Кто где? – не понял Тихоня.

– Да Васюня, кто же еще? – Перескакивая с одной темы на другую, Игнат в процессе разговора приблизился к распростертому на полу созданию. Опасливо ткнул в тело носком ботинка. Ноль реакции. Похоже, проклятая амеба изволила наконец-то окочуриться.

– Послал я его кое за кем. Не беспокойся, ребята верные. – Заметив промелькнувшую на моем лице гримасу недоверия, Тихоня понимающе ухмыльнулся и продолжил, обращаясь теперь уже скорее ко мне, чем к Игнату: – Точно тебе говорю. Такие с кем не попадя языком трепать не будут.

Несмотря на свой непрезентабельный вид и грубоватые манеры, Тихоня внушал мне определенную толику доверия. Было, было в нем что-то. Кем он стопроцентно не был – так это простаком. А то, что прозвищу своему этот человек откровенно не соответствовал – бросалось в глаза сразу же, с самого первого взгляда. Тоже мне – Тихоня нашелся! Такому дорогу перейти – себе дороже. Навидался я таких вот «Тихонь» в свое время, и осадок от этих встреч оставался зачастую не очень приятным. Обладатели столь нетипичного облика в моем мире чаще всего оказываются обитателями мест не столь отдаленных – одиозные личности с темным прошлым, благодаря своим преступным навыкам и немалой доле личного обаяния занимающие наивысшие ступени в тюремной иерархии. Однако кодекс чести у людей такой породы все-таки имелся, и пусть он был несколько своеобразным, но все же, все же…

– И что это за люди? – Я решил, что теперь настала и моя очередь задавать вопросы.

– Люди как люди. – Голос у Тихони глуховатый, с хрипотцой.

– И чем занимаются эти твои «люди»?

– Да кто чем.

– А точнее?

– Ну вот чего ты пристал к человеку? – вступился за своего товарища Игнат. – Разные в товарищах у Тихони ходят люди. И простые работяги есть, есть и те, кто приворовывает по-крупному и не очень. Разные, в общем. Есть и такие, что и убийством человека не погнушаются. Но основная масса, в большинстве своем, состоит из нормальных – таких как и он сам. Ходят туда, куда ходить не следует, куда обычному человеку путь заказан. По-разному таких в народе у нас называют. Кто как. Ходоками, стервятниками…