Минарин произнес свадебную молитву, и велел взять кольца с серебряного подноса.

– Да, благословит Святой Источник Жизни эту пару, – произнес Минарин и мраморный пятачок с нами двумя, отделился и поплыл в центр бассейна. – Жених может поцеловать невесту, – произнес последние слова Минарин.

Герман обнял меня и стал целовать, а из бассейна вокруг нас начала медленно подниматься вода. Потоки усилились, закрутились вокруг нас, взяв в плотное кольцо и прижав друг к другу.

– Благословляю вас, дети мои. А для тебя, Герман, будет сюрприз. Будь счастлив мой сын. Снегурочка, живи! – Произнес источник женским голосом и рассмеялся.

Водные потоки отступили от нас, вернувшись в бассейн. А мы стояли обнявшись в центре, но совершенно не промокшие до нитки. Одежда на нас была сухой. Пятачок с нами двинулся к тому краю, где была лодка.

Мы ступили на пол храма, и к нам начали подходить, и поздравлять все наши самые родные, близкие, и дорогие.

Затем гости первыми покинули храм. Мы ещё какое-то время стояли обнявшись. Когда храм опустел, Герман взял меня на руки и понес на выход. Там нас забросали цветами и осыпали серебряными монетами, на счастье.

Пока шел обряд, на лужайке перед замком Канвилей уже накрыли столы, и ждали гости. Это были родственники и друзья семейства. Весь вечер и всю ночь свадьба пела и веселилась. Герман не выпускал меня из своих рук. Единственное, что он позволил это мой танец с его отцом.

На утро мы все отправились в свой замок на переходе. И уже в замке я приказала крыльям спрятаться.

Мир действительно начал меняться. Тот переход который мы открыли – ожил. Вернулись на свои рабочие места не то гномы, не то гоблины, и вели учет проходящих между мирами, пополняя какую-то невидимую казну, и выплачивая дань в бюджет Хранителей.

Тигра'ш и Зоя тоже вскоре поженились. Мы все переместились в мир Риммана. Столько огромных тигров я ещё не видела. Одни были в человеческом облике, другие в своем. Но, на церемонии только в человеческом.

Потом венчались в храме Тирии, владений Канвилей. Очень уж Зое понравилось мое с Германом венчание.

Дубыч с Алексой нас пригласили на свою свадьбу. Там тоже все было на высоте и в прямом и переносном смысле. Я даже прокатилась один раз на драконе. Но, только один. Меня уже мутило и тошнило…

Если после встречи с Отцом мои украшения вернулись, то после обряда с Источником осталось только кольцо надетое мне Германом. Браслетик, та-дам, исчез.

Мои пауки тоже обзавелись семейством, и все наши женщины получили в подарок по паре пауков ткачей.

Дело шло к концу декабря

Светлана просканировала меня последний и раз покачала головой.

– Держись подруга. Девочка плюс, – она как-то замялась в нерешительности.

– Светлана, не томи, – это мой Гер, обнимая меня за внушительных размеров живот, который ходил ходуном под его руками.

– Мне пора-пора испугаться и кричать – мама? – это я заикаясь и мне страшновато.

– Девочка, не волнуйся, все будет по самому высшему разряду. Мы все с тобой, – начала Светлана. – Третий плод меньше первых двух и его долго не было видно. Но это мальчик. И кричать “мама” ты уже будешь очень скоро. Это многоплодная беременность. Здесь сроки другие.

– Но, ты сказала, что девочка плюс, – вмешался Герман.

– Девочка и два мальчика. Третий плод – это мальчик.

Меня как-то эта новость неожиданно разозлила. Я повернулась к Герману.

– Ах, ты бесплодный плодовитый с-с-сын Источника, – прошипела я со слезами на глазах.

Но меня заткнули поцелуем, потом обняли и начали гладить по спине, целуя в макушку.

– Не бойся малышка, я с тобой.

– Герман, я обещала, что порву тебя на тысячу маленьких Гериков в случай чего?

– Любимая, Лида, женщина – это божественный сосуд который мужчина наполняет своей любовью и…И получаются дети…

– Вот наполнил, так наполнил.

Внутри меня уже зрел ураган, кипел вулкан и взорвалась самая мощная атомная бомба…

– Лида, дети же не причём. А, я безумно люблю тебя. Это твой организм так отреагировал.

– Да-а, а как мне от этого легче, что он так отреагировал? Я понимаю еще двойня потому, что была к ней готова. Но тройня – это перебор!

– Тысяча маленьких меня это слишком, милая, может сто?

Герман уже говорил таким тоном, как будто предчувствовал что-то нехорошее.

О, да, в гневе я страшна. За моей спиной уже чувствовалось дыхание моего фамильяра. Только Тигра'ш в этот раз не знал кого нужно спасать.

– Сто, говоришь? Будет тебе сто!

Из моих глаз пошли светящиеся лучи сверху вниз по телу Германа. Руки сами взмыли вверх и!

В секунды изображение Германа поплыло и по комнате действительно забегало невероятное количество Гериков размером с граненый стакан.

– Лида, любимая, верни всё обратно. Это же не шутка. Лида, Лида, – пищали маленькие копии Германа.

Они были везде: на полу, кушетках, столах, стульях, подоконниках. Одного Герика, особо назойливого, который так и норовил залезть под мое платье, я схватила рукой и спрятала за спину. Он болтал ногами и руками пытаясь вырваться, но не издавал ни звука.

"Немой что ли?" – подумала я как можно тише.

Тут вступился Тигра'ш:

– Лида, но это уже слишком. Герман любит тебя и не виноват, что твой женский организм так себя повел и отреагировал. Вернула бы ты его обратно, а?

– Мне страшно, Тигра'ш, – расплакалась я.

Тут неожиданно отмерла Светлана, которая наблюдала всё действо молча:

– Лида, сейчас такие технологии и если что, мы к гномам. Верни всё. Девочка, в твоем положении это вредно, так злиться.

После слов Светланы я и правда пришла в себя.

– О, Боже, любимый, что я наделала?

Маленькие Герики окружили и молча смотрели на меня. Я прикрыла глаза и представила Германа в полный рост.

– Лида, – это уже голос полноразмерного Германа, – открой глаза, милая.

Я открыла глаза и увидела Германа в своем привычном полном размере. Он стоял скрестив руки на груди.

– Не скажу, что я сильно удивился, но было необычно. Больше не нужно так, любимая. И еще, – он как-то озадаченно, – одной детали не хватает.

– Какой?

Герман показал глазами на район ниже пояса.

Упс. А, я и не туда, что в моей руке за спиной болтает ногами и руками сотый Герик.

Этот маленький проказник совсем был не похож на других. Голова у него крупнее, да и сам он казался больше. О, боже, эта часть мужского тела живет отдельно, своей собственной жизнью, что ли? Но, долго мне его рассматривать не