– Вы что – конченные идиоты? Вы что натворили, кретины?

– Мирза, вы же сами сказали, подсадить деток Эммы поплотнее, – пробормотал Холеный..

Мирза побагровел еще сильнее, став цветом, как грозовая туча. Глаза сверкнули молниями.

– Но не кирдык же им делать!

Он швырнул газету на стол.

– Да это не я – это Эдисон им впарил такие лошадиные дозы, – стал торопливо и безнадежно топить подручного Холеный.

– Эдисон – патисон, – перебил Мирза, снова схватил газету, стал читать. – «По информации наших источников в Государственной Думе, депутат Эмма Благородова покончила с собой сразу после похорон ее детей – студентов Глеба и Кристины, смерть которых наступила от передозировки сильнодействующими наркотиками...» Ты понимаешь, куриная башка с бараньими мозгами, этой бабе цены не было! Агент влияния номер один в Госдуме! Ты нанес ущерб нашему делу, который вообще не поддается исчислению. Невосполнимый ущерб, который тебе за всю твою дрянную жизнь не отработать. И что будем делать?

И он так глянул на Холеного, что тот нутром ощутил, до самых кишок, что дела его плохи, что дрянная жизнь его с этого мгновения не стоит ни гроша, и не оправдаться, не откупиться, не отмазаться: пристрелят, как собаку. Точно пристрелят. И даже не попрощаются. И никто искать не будет. Таких, как он, не ищут. И Вальтер в который раз горько пожалел, что связался с Системой.

Мирза встал, подошел к окну, зачем-то задернул занавеску.

– И потом... Что за драки происходят в ночных клубах?

– Да это бивень из деревни устроил, случайно в клуб попал, – уже без запала, печально стал рассказывать Холеный. – Эдисон сдуру ему «колеса» предложил. Я выяснил, он мойщиком окон работает. Так мы его напарника с крыши сбросили, а сам он со страху куда-то сдрыснул. Вот...

– Слушай, хрен Холеный, зачем я тебя на студенческий сектор поставил? Чтоб вы там с колхозниками разборки делали? За что деньги плачу? И как идет освоение других молодежных клубов?

– Внедряемся, изучаем контингент...

– И долго будешь изучать, профессор? А Эдисона кончать надо. Ты понял?

– А как? – с облегчением в душе отреагировал Холеный: может, Эдом и обойдется.

– Как? Ты еще спрашиваешь? – Мирза посмотрел на него, как на студента-недоучку на практике. – Как детей Эммы угробить, знали? А как этого придурка – не знаешь?

– Все понял, Мирза, виноват, – закивал головой Холеный. – Выпишу ему бесплатную праздничную дозу героина с цианистым калием.

– Пошел вон! – Мирза отвернулся к окну.

Пятясь задом, как в покоях падишаха, Холеный исчез за дверями. Выйдя, он перевел дух и со стороны оценил свое рабское угодничество. «Тут уж лучше переборщить, чем недоборщить, – подумал он с отвращением. – Азиаты любят, когда перед ними унижаются, пресмыкаются, ползают в ногах, лижут сапоги... Чурка долбаный...» Холеный с содроганием подумал, сможет ли он лизать сапоги у Мирзы, если будет стоять вопрос жизни и смерти. И убоялся ответа...

Мирза тоже оценил, как быстро заносчивый Вальтер превратился в угодливого холуя. И подумал: «Униженный раб – это завтрашний предатель».

Вечером в квартире Родина собрались ребята из былой группы спецназа. Первый заявился громогласный Корытов, за ним тут же позвонил в дверь Сергей Конюхов в гражданке – привычного черного цвета. Потом пришли чуть располневший, но по-прежнему напористый Саша Бессчетнов, ироничный Коля Наумов.

Гостям Иван предложил чай трех сортов, сухари и печенье.

Вновь затрезвонил дверной звонок, Иван бросился открывать. Это были Боря Лагода и Володя Вздохов. Обнялись поочередно. Иван провел их в квартиру, снова – гул восторга, объятия, радость встречи. «Все-таки раньше надо было собрать ребят, столько времени прошло», – подумал Родин. Он посмотрел на часы.

– Замполит не пришел. Ну, что, пожалуй, начнем...

В этот момент прокурлыкал мобильный телефон..

Это был Приходько, сообщил, что вошел в лифт. Иван открыл дверь, впустил Виктора, они обменялись рукопожатием.

Виктор вошел в комнату, быстро поздоровается со всеми за руку.

– Ну, замполит пришел, значит, все в сборе, – сказал Родин. – С каждым из вас я накануне встречался. И я очень рад, что мы, наконец, собрались все вместе. Как бывший командир, мог бы, конечно, сделать это и раньше.

– Бывших командиров в спецназе не бывает, – веско произнес Бессчетнов.

– Пусть будет по-твоему. Но я собрал вас, ребята, не только для того, чтобы мы могли обняться и вспомнить былое. Я хочу, чтобы мы все вспомнили ту клятву, которую давали на могиле нашего боевого товарища Гриши Шевченко. Мы давали клятву отомстить. И настало самое время. Если кто еще не знает, эта тварь, Мирза, обосновался в Москве. Сейчас – он крупная фигура в наркобизнесе. Это уже не те челноки, которых он сопровождал из Афгана и которые мы долбили. Масштабы наркотрафика сейчас просто гигантские. И ни наркоконтроль, ни менты не могут его ухватить, потому что сам он чистый, занимается легальным бизнесом, торгует какой-то лабудой. В этой Системе крутятся миллиарды долларов. У Мирзы мощная охрана и тысячи нукеров работают в Системе, гонят героин из Афгана. Планы наших врагов сбываются, как в Откровении Иоанна Богослова.

– Что ты имеешь в виду? – негромко спросил Конюхов.

– Апокалипсис для отдельно взятой страны... – ответил Иван. – Кто не знает, поясню. Небольшая политинформация... В 1945 году будущий директор ЦРУ Ален Даллес разработал план уничтожения нашего народа, дальновидный и беспощадный. И он уже осуществился по многим этапам. Для начала они нашли своих единомышленников, помощников и союзников у нас в России. Следующий шаг – они уничтожают наше самосознание. Нас заставили верить в фальшивые американские ценности.

Родин взял со стола страницу с текстом.

– Цитирую, это 1945 год: «Литература, театр, кино – все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать культ секса, насилия, садизма, диссидентства, безнравственности. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, диссидентство, национализм и противоставление народов – все это мы будем насаждать ловко и незаметно... Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением... Мы станем разлагать, развращать, растлевать молодежь. Вот так мы это и сделаем...» И они это делают. Нас купили «радиоголосами», чужими плясками, шмотками и вещами. Обнищавший народ успешно спивается. Остался завершающий этап: посадить всю Россию на иглу... И услышать последний крик.

– Ну, это они зашибутся пыль глотать... – заметил Корытов.

– Все это мы знаем, Иван, читали, – отреагировал недовольно Приходько. – Спасибо за политинформацию для рядовых, сержантов и офицеров запаса.