На вкус она была подобна винограду, сладкая сочная и немного терпкая, ее язык исследовал его рот.

Ее соски затвердели, и каждый раз, когда она выгибала спину, прикасались к нему и усиливали его эрекцию.

Она мягко и нежно целовала его, а ее руки скользили по его волосам.

Она была нежной любовницей, такой, какие всегда его привлекали.

Он никогда не понимал, почему других воинов привлекали женщины, которые царапались и боролись даже в самые интимные моменты, и однажды сам стал участником такого акта.

И повторять это, ему больше не захотелось.

Зачем переносить насилие и борьбу в спальню? Для этого нет никаких причин.

Не для него.

Бывшие любовницы Аэрона, которых было совсем немного, ожидали от него больше напора, чем он был готов дать.

Возможно, потому что он был похож на мотоциклиста, казался борцом и убийцей, и никогда не отступал.

Но он не позволял им двигаться быстрее или яростнее.

Он был намного сильнее их.

И легко мог их травмировать.

Эти яростнее и быстрее, могли пробудить его демона, и Аэрон отказался от занятия секса втроем с существом которое он не всегда может контролировать.

Опять же, он мог сломить своих партнерш, и превратить их в мазохисток.

Хотя…

он сам не мог признаться себе что у него было желание, небольшое, но все таки было, разрушить границы установленные между ними, бросить ее за край чувственного контроля, заставить ее биться и умолять его сделать все необходимое, чтоб она достигла кульминации.

Мурлыканье Гнева усилилось.

Что с ним случилось? Что случилось с его демоном? Находясь рядом с Оливией, он должен был более чем обычно переживать, что сделает ей больно.

Но нет.

Он сделал их поцелуй еще глубже, пытаясь взять больше чем, она была способна дать.

Да.

Еще.

Хоть голос Гнева прозвучал шёпотом, но он вернул его в реальность. Он отстранился от Оливии.

Я не стану желать крови.

Ты можешь быть спокоен.

Еще!

Когда его любимый ребенок Легион находилась рядом, она успокаивала демона, так же как и Оливия. Но демон никогда не хотел ее поцеловать.

Почему он отвечал ей таким образом, почему Оливии, то? Ангелу?

Мы должны приостановаться, — сказал он ему.

Демон заскулил как маленький ребенок у которого забрали конфетку.

Еще небес.

Пожалуйста.

Еще…

небес? У Аэрона глаза полезли на лоб.

Конечно.

Гнев никогда не должен был бы радоваться Оливии, но недостижимое оказалось реальностью.

Но, честно говоря, Аэрон никогда раньше не мог подумать, что демону захочется посетить дом ангелов.

В конце-концов, ангелы и демоны всегда были врагами.

И возможно он ошибался, но демон никогда ничего об этом не говорил…

до того как привязался к ней.

— Аэрон? — ее глаза открылись, окайименные густыми и черными ресницами, предавали взгляду детскую непосредственность.

Она провела по губам кончиком языка, ее губы были влажными и красными от поцелуя.

— Твои глаза…

твои зрачки…

но ты не сердишься.

— Что с моим зрачками? Нет, я не злюсь.

Почему она так подумала?

— Ты…

возбужден, да? — ее губы изогнулись в насмешке, лишив его необходимости отвечать на вопрос.

— Почему ты остановился? Я что-то не правильно сделала? Пожалуйста, дай мне еще один шанс, и я обещаю, я буду больше стараться.

Он сильнее отстранился, и глядя на нее сверху вниз удивленно моргнул.

— Это твой первый поцелуй? — Но ответ ему уже был известен.

Я не знаю, что мне делать, сказала она ему до этого.

Но до сих пор он не понимал, что это значит.

Ангелы остались совершенно невинными, даже в этом? Нет ничего удивительного в том, что Бьянка решила отправится в небеса с Лисандром.

Это было…

опьяняюще.

Оливия кивнула.

Она удивленно улыбнулась.

— Ты не догадался? Подумал что у меня есть опыт?

Не совсем, но он не хотел портить ее волнение.

Кроме того, ему очень нравилась ее неопытность.

Ему нравилось быть первым, единственным.

Чувство собственника переполняло его.

Собственничество, которое на которое он не имел никакого права.

— Возможно мы должны попробовать еще раз. — не сдавалась она.

— Согласен.

Невинность и рвение, в симпатичной обложке.

Да.

Опьяняюще.

— Я не это хотел сказать.

Нам нужно остановится.

Прежде, чем он захочет больше, чем поцелуй.

Прежде чем он покажет Гневу небеса.

Небеса, которые он никогда не захочет покинуть.

— Только на этот раз, — добавила она, не обращая внимания на его слова. — я буду сверху.

Я всегда хотела это попробовать.

Ну, с тех пор как встретила тебя.

Она оказалась сильнее, чем он думал и ей удалось перевернуть его на спину, прохладный хлопок прижался к его голой коже.

Не дожидаясь его разрешения, она устроилась у него на талии.

Ее юбка была настолько короткой, что собравшись на бедрах, открыла ему вид на ее трусики.

Они были такими же голубыми как и ее блузка, и крошечными.

Очень маленькими.

Его рот наполнился слюной, он уперся руками в ее колени, и прежде чем смог остановится отодвинул, ее подальше, так чтоб она скользнула по его напряженности.

Сладкие небеса.

Черт, черт, черт.

Небеса.

Он не должен был это делать.

Еще.

Застонав, она откинула голову назад и ее длинные шелковистые волосы щекотали ему живот.

Она выгнулась дугой, и соски спрятанные под блузкой, стали еще заметнее.

Бюстгалтер она не носила.

Это очаровало его.

Их взгляды встретились, воспламеняя их души.

— Я не шутила, когда сказала что мне нужно отвлечься.