Удивительно честное лицо, умные карие глаза и храброе сердце. Она вся пылала, как будто у нее был жар. Ее внутренняя красота омывала его волнами, увлекая в какую-то глубину.

Он стал новообращенным в любви. Одним из самых верных. Скептицизм был забыт.

Официантка подошла к их столику и поставила перед ними две тарелки, вырвав тем самым его из сладостной муки.

– Два «Больших шлема».

– Я умираю от голода. – Марли взяла бутылочку с кленовым сиропом, обильно полила оладьи и набросилась на них с нежным стоном утонченного удовольствия.

Джоэл принялся за яйца, пытаясь сосредоточиться на еде, но его ум был все еще занят новым открытием: он ошибался, а права была она.

Джоэл не привык ошибаться, а уж тем более не привык сомневаться в чем-либо. Теперь его взгляд на мир изменился, и, к добру это или к худу, произошло это из-за Марли.

Закончив завтрак, Марли встала и направилась в дамскую комнату. Джоэл проводил ее взглядом, сердце у него сжалось.

Официантка усадила двоих местных полицейских за соседний столик. Один из них отстегнул рацию и положил ее на стол перед собой.

Джоэл насторожился.

Яйца во рту по вкусу стали напоминать опилки. Каждый мускул его тела напрягся. Он не сводил глаз с полицейских, однако, поняв, что такое внимание может показаться подозрительным, опустил взгляд на тарелку.

Рация затрещала.

– Подразделение сорок пять, прием. Полицейский нажал на кнопку.

– Да, Мейси, что у вас?

Джоэл наклонился вперед, пытаясь расслышать, что говорит диспетчер, Его пальцы сжали вилку до боли в костяшках.

– У меня ориентировка на подозреваемую в убийстве Херкла. Ее зовут Марли Монтегю.

– Что еще?

Диспетчер дал описание Марли. Из-за радиопомех трудно было что-либо разобрать, но кое-что он услышал.

– Ее сообщник также идентифицирован. Это отбившийся от рук агент военно-морской разведки. Бывший спецназовец по имени Джоэл Хантер. Будьте осторожны. Он вооружен и чрезвычайно опасен.

– Куда мы теперь? – спросила Марли, когда Джоэл торопливо вывел ее из кафе. Солнце уже встало, и на улицах появились люди, спешащие на работу.

– Не знаю. Нам нужно где-нибудь спрятаться, пока мы не вычислим, кто тебя подставляет, и почему и кто на самом деле убил Роберта Херкла.

– И что случилось с моей мамой. – Голос у Марли срывался от отчаяния. – Пожалуйста, не забывай про мою маму.

– Я не забыл про нее, – ответил Джоэл. – Но ее исчезновение имеет отношение к происходящему, и мне кажется, что все это как-то связано с одной из твоих «Теорий заговора». Вопрос в том, с какой именно. Кстати, сколько их у тебя?

Марли нахмурилась, немного подумала.

– Сотни две или около того.

Джоэл присвистнул.

– Я и понятия не имел, что вокруг витает столько «Теорий заговора».

– Это сложный мир.

– А нельзя ли как-нибудь снизить их число? Выкинуть самые невероятные.

– Ну, поскольку все это завертелось только сейчас, то, видимо, виной всему одна из последних книжек. А ты уверен, что хочешь ввязаться во все это со мной?

Джоэл взглянул ей в глаза:

– Еще никогда в жизни ни в чем я не был так уверен. То, что они с тобой делают, – огромная несправедливость, и если даже мне придется в одиночку свергнуть правительство Соединенных Штатов, чтобы обелить твое имя, то я это сделаю.

Марли почувствовала себя так, словно ей на помощь пришли все силы военно-морского флота. Джоэл был готов связать с ней свою судьбу! Они были командой. Теперь он завоевал ее доверие. Пусть вначале их отношения и Не совсем складывались, но теперь им приходилось делить одиночный окоп в зоне военных действий. Марли бы с радостью приняла предназначенную ему пулю и умерла с улыбкой на устах. Лишь еще к двум людям в мире она была привязана так же сильно.

К матери и Космо.

– Прежде всего, нужно найти место, где мы могли бы спрятаться. Не можем же мы просто зарегистрироваться в отеле, когда за тобой повсюду следуют полицейские. Да и от «дюранго» придется избавиться. – Джоэл остановился на светофоре за огромным грузовиком, на бампере которого было приклеено объявление, рекламирующее День пирата, ожидаемый в Корпус-Кристи.

День пирата был ежегодным весенним фестивалем, организованным в честь красочного прошлого этого города. В выходные в Корпус-Кристи устроят парад, ярмарки изделий декоративно-прикладного искусства, поставят палатки с едой, проведут церемонию похищения мэра силами служащих внешнеторговой палаты, переодетых пиратами, устроят огромный фейерверк и многие другие развлечения. Марли не очень-то любила все эти народные празднества и ярмарки, но семья Космо отвечала за организацию парада. Космо в течение нескольких дней приходилось работать изо всех сил, и он частенько привлекал к этому Марли, просто за компанию.

Последние три или четыре недели перед Днем пирата проходили как в чаду. Сотни добровольцев работали круглые сутки, подготавливая к параду платформы, которые все остальное время хранились на складе, принадлежащем родителям Космо. К складу было пристроено небольшое жилое помещение, в котором во время спешной подготовки к параду жил повар, задачей которого было кормить всю эту ораву.

Много ночей Космо и Марли работали допоздна, обсуждая компьютерное хакерство и «Теории заговора» и в то же время не прекращая красить, сшивать, сваривать и сколачивать разнообразные украшения для платформ. Было так весело есть жирную вредную пищу, не высыпаться и участвовать во всей этой подготовительной работе. Весь год склад и примыкающее помещение пустовали в ожидании очередного приступа сумасшествия в честь Дня пирата.

Марли знала, где Виллерилы хранили запасной ключ.

– Развернись на следующем перекрестке, – сказала она Джоэлу.

– Зачем?

Марли усмехнулась:

– Я знаю идеальное место, где мы сможем спрятаться.

На складе было тихо и пахло плесенью. Платформы нечетко вырисовывались в темноте, как притихшие динозавры, в любой момент готовые возродиться к жизни. Марли с Джоэлом протиснулись мимо пиратского корабля с развевающимся «Веселым Роджером» на мачте, и Джоэл чуть было не ударился головой о трамплин для прыжков в воду, превращенный в мостки. Им пришлось обогнуть водяной дворец Нептуна, поднимающийся из стекловолоконного спокойствия, и проскользнуть мимо танцующих русалок. Два года назад Марли с Космо покрасили все чешуйки Королевы русалок блестящей краской цвета морской волны.

Марли расчихалась то ли от пыли, то ли от сырости, проникающей сюда из доков.

– Не простудись, – сказал Джоэл, как будто у нее был выбор. Он настолько привык командовать, что воображал, будто может приказывать вирусу. Но кто знает? А вдруг может? Ведь было похоже, что он стряхнул с себя свою рану, будто бы это был всего-навсего порез во время бритья.