Мы направляемся к белому автомобилю, который нас ждет. С каждым шагом сердце начинает биться быстрее. Я все ближе и ближе к развязке всей этой ситуации с моей сестрой, Амиром и Андреа. Становится все страшнее и страшнее, и даже нервы будто превращаются в натянутые канаты, гудящие от напряжения.

На талию неожиданно ложится рука. Амир скользит ладонью чуть выше — она оказывается прямо под грудью, там, где бьется сердце.

Я даже не против сейчас. Пусть держит меня так весь вечер! Пусть план сорвется, никто меня не украдет, мы улетим обратно, и все решится как-то проще, чем было задумано!

Он чувствует, наверное, это нервное биение, и я слышу его голос:

— Расслабься.

— Не могу, — шепчу я, — не могу отвлечься. Сделай хоть что-нибудь. Обнадежь меня чем-нибудь.

— Я знаю только один способ сбросить напряжение, Рита.

— Нет, — качаю я головой, — алкоголя мне только не хватало. Мне нужна ясная голова.

Я слышу ироничную усмешку в ответ. Больше Амир не произносит ничего, потому что мы подходим к машине, садимся в нее и уезжаем из аэропорта. В машине Амир берет меня за руку, и снова защелкивает на запястье тот самый браслет. Потом включает телефон.

Я не могу даже любоваться на город, который мелькает за окном. Хотя, может, шанса побывать в Италии мне больше не предоставится. Сейчас для меня главное, чтобы у меня был шанс жить дальше.

Машина быстро приезжает на место встречи. Она останавливается возле большого здания, и я вижу, как по ступенькам из мрамора, поднимаются люди в красивых костюмах и платьях. Женщины и мужчины. Выглядят дорого и роскошно. Правда, я вижу как минимум пару людей, кто не морочился с одеждой — вон двое, одетые в обычные на вид джинсы, футболки и кеды, заходят в двери.

Мы выходим из машины и я поднимаюсь по ступенькам, слушая, как цокают каблуки. Двери перед нами открываются, я послушно прохожу сквозь рамки металлодетектора, выставленные на входе, и они ожидаемо издают громкий писк. Один мужчина из охраны что-то произносит мне на итальянском. А я растерянно смотрю на Амира.

— Что он сказал?

Амир кривит губы в непонятной усмешке. Мы пищали в аэропорту, но нас не останавливали. Теперь я понимаю, что, вероятно, люди “сверху” распорядились, чтобы нас пропустили в самолет, не обыскивая. Разве не должно тут все произойти так же?

Я слышу, как Амир что-то коротко произносит на итальянском, кивая на меня. Охрана подозрительно рассматривает меня, просто ощупывая взглядом. Я развожу руками: на мне ничего нет. Просто платье. Я даже без сумочки. Конечно же, я знаю, что пищит: браслет. В котором трекер и прослушка. Если меня заставят его снять — это будет катастрофа.

Но, охрана пожимает плечами, теряя ко мне интерес, зато Амир, тихо выругавшись, достает… пистолет, и передает его одному из своих телохранителей.

— В машину отнеси, — произносит коротко он. Выкладывает телефон, и проходит через молчащие рамки металлодетектора. Ему что-то говорят извиняющимся тоном, а он довольно резко отвечает. Не удивлюсь, если он послал их очень далеко и надолго.

Амир забирает смартфон и подходит ко мне.

— Ты будешь без оружия, — шепчу я, глядя на него. По лицу заметно, что его раздражает и напрягает эта ситуация.

— Да, — отвечает он.

Напряжение возрастает во мне в сто крат. Ему ведь понадобится оружие. Когда придется меня спасать — вряд ли моя сестра встретит меня с пустыми руками. Ей будет нужен весомый аргумент, а это обычно пистолет.

Впервые я надеюсь, что такой человек, как Амир, способен убивать голыми руками. Как бы то ни было, но теперь я желаю, чтобы он действительно оказался самым настоящим зверем, каким я его представляла всегда.

Вокруг нас просто праздник жизни, а я всё никак не могу на нем сосредоточиться, переживая за Амира, которого так просто разоружили на входе. Тут пахнет вкусной едой, пахнет дорогими духами, а драгоценности на некоторых женщинах слепят своим блеском… большинство, все же, одеты более сдержанно, да и более скромно демонстрируют ювелирку на себе. Я отмечаю это мимоходом. Просто кадры отпечатываются в сознании.

Если кто-нибудь меня спросит потом, что происходило на этой встрече, смогу ответить только “было блестяще, красиво и вкусно пахло”.

Кто-то случайно задевает меня локтем, когда мы проходим мимо столиков. Я вздрагиваю, прижимаюсь к Амиру, а потом и вовсе делаю невероятное: беру его под руку. Фактически обнимаю ее.

“Ты правда считаешь, что тебя украдут вот так из-под носа Амира?” — скептически спрашивает внутренний голос, а я, встряхнув головой, прогоняю его. Да, на долю секунды я действительно испугалась случайного прикосновения. Пусть я дурочка пугливая, но мне так будет спокойнее.

Амир поворачивает голову и смотрит на то, как я обвиваю его руку собой. Наверное, он удивлен. Я впервые по собственной воле прикасаюсь к нему.

— Не хочу, чтобы меня украли, когда я морально к этому еще не подготовилась, — тихо поясняю я, — просто скажи, когда пора, и с этого момента я смогу начать нервничать и готовиться.

— Вряд ли получится, — просто отвечает он, а я выдыхаю.

— Амир, ты не мог бы поддержать меня хоть словом? Честное слово, я была бы тебе благодарна. Сколько все это продлится при хорошем раскладе?

Он едва усмехается в ответ.

— Всё — это что?

— Моё похищение. Моё спасение. Возвращение обратно, — поясняю я, а он неожиданно заходит прямо в толпу людей, которые что-то снимают на телефоны, и, обхватив меня за талию рукой, буквально впечатывает в свое тело. Я охаю. Он наклоняется к моему уху, практически зарываясь лицом волосы. Мы со стороны, наверное, выглядим, как муж и жена, решившие немного поворковать друг с другом, только никто не слышит слова, которые произносит Амир.

— Женщина, мать твою, — рычит он мне на ухо, — потише говори.

— А что? — шепчу я, а он сжимает меня еще сильнее, едва ли не до хруста ребер. Я чувствую сквозь ткань платья, как каменеют его мышцы, и замираю. Боже, чертова гранитная скала.

— Ничего. Прослушивают нас, — поясняет Амир, а я округляю глаза. Я и забыла. Дура, — вообще не поднимай эту тему. Ясно?

— Ясно, — выдавливаю я, но хватка не слабеет. Он и не думает отпускать меня. Чувствую себя странно — все равно что оказаться в тисках лап медведя или льва. Но никаких неприятных эмоций нет, за исключением того, что это, все-таки, Амир, который в моих глазах остается весьма неоднозначным человеком. Несмотря на то, что моё похищение было, по видимости, полностью подстроено… и не им. А моей сестрой. Жаль, что я не додумалась подробнее об этом расспросить, пока мы были в самолете.

Я поворачиваюсь к его уху и интересуюсь:

— Отпустишь меня ты, или нет?