когда её жители разуверятся в идеологии. А Германия… Она окончательно покорится англосаксонскому могуществу, представляя собой пусть и сильное экономически но слабое в военном отношении государство. А ведь раньше, да и всегда, с государством считаются по силе не только экономики но и армии! Иначе, просто придут и заберут твоё добро более сильные и дерзкие..

Гюнтер очнулся от размышлений и снова широко улыбнулся. Сейчас он вершит историю! А вообще, ему не на что жаловаться… Он любит и любим, за ним мощь великой страны а впереди та цель за которую Гюнтер готов воевать и убивать врагов! И уж на этот раз он постарается сделать всё чтобы Берлин не лежал в руинах! Ни через пять лет ни вообще никогда! Неважно с кем придётся сражаться, любой кто захочет уничтожить Германию пусть заранее пишет завещание! Оно ему точно пригодится!..

Шольке глубоко вдохнул свежий ночной воздух и посмотрел вперёд, на тёмную дорогу, освещаемую фарами "Здоровяка". Куда она его приведёт? Скоро он это узнает, главное, быть готовым к любым сюрпризам изменчивой фортуны! А если та вздумает пошутить с ним и повилять своей задницей… Что ж, хорошо смеётся тот кто смеётся последним!

Глава 70

Берлин.

9 мая 1940 года. Поздний вечер.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Он ехал по пустынным улицам ночного города и вынужден был собрать всю свою волю в кулак чтобы не показать водителю и охране нервозность которая изнутри буквально колотила его. Поднятый телефонным звонком всего полчаса назад Гиммлер наскоро оделся, суетливо поцеловал свою Хеди, жившую у него почти официально, и быстро вышел из подъезда, гадая вернётся ли он ещё сюда… Перед тем как сесть в свою машину Генрих вскинул голову вверх и увидел Хедвиг. Та стояла в окне, обхватив свои плечи, и молча смотрела на него. Ему показалось что на щеках девушки блеснули слёзы..

Прощально подняв руку он нырнул в знакомый салон автомобиля и тот тут же рванул с места. Несмотря на состояние войны улицы столицы, особенно в центре, были ярко освещены. Людей, как и машин, было мало, разве что прогуливающиеся парочки или редкие патрули шли по тротуарам. Легковушка неслась по улицам, приближаясь к рейхсканцелярии, а Гиммлер всё гадал о причине по которой его вызвал к себе фюрер через своего адъютанта Шауба.

На арест это не походило, в таком случае его взяли бы прямо в доме, во избежание всяких случайностей. Бежать куда-то Генрих даже и не думал, неважно что его ждёт. Такой поступок лишь подтвердил бы его вину и окончательно затянул удавку на его шее. Не только карьера но и жизнь Гиммлера связана с фюрером. Нет, это не арест, утвердился он в этой мысли и ему стало немного легче. Но что же тогда? Надо набраться терпения, совсем скоро это будет ему известно.

Наконец, машина мягко остановилась перед главным входом в рейхсканцелярию и выскочивший спереди охранник услужливо распахнул ему дверцу. Со спокойным лицом вовсе не отражавшим его внутреннее состояние Генрих распахнул лёгкий плащ и прошёл внутрь, краем глаза удовлетворённо заметив как эсэсовцы на входе безукоризненно поприветствовали его.

В холле здания, несмотря на позднюю ночь, было довольно многолюдно. В разных направлениях деловито грохотали сапогами офицеры СС и Вермахта, звонили телефоны, пробегали мимо девушки из административного состава прижимая к себе папки и стопки бумаг… Словом, нормальная рабочая атмосфера государственного учреждения.

При виде рейхсфюрера все присутствующие офицеры вытягивались и отдавали приветствие, провожая его взглядами пока он шёл к главной лестнице по давно знакомому маршруту. Уже наверху, шагая по коридору ведущему к кабинету фюрера, Генрих увидел в его конце Шауба как обычно несущего свою службу. Верный цепной пёс готовый без раздумий пожертвовать своей жизнью чтобы Гитлер правил тысячелетним Рейхом вечно… Не запугаешь, не подкупишь. Можно только убить а это очень непросто.

Подойдя к двери кабинета Гиммлер остановился и вопросительно уставился на адъютанта, сбросившего неподвижность и подошедшего к нему.

– У фюрера сейчас последнее совещание с генералами, господин рейхсфюрер… – тихо пояснил Шауб. – Но я получил приказ немедленно сообщить ему как только вы приедете. Подождите пару минут, я сообщу о вас.

Генрих кивнул и стал рассеянно рассматривать одну из картин висевших в коридоре изображающую Нюрнбергский съезд партии. Что и говорить, получилось роскошно. Художник мастерски отразил не только само мероприятие но и его атмосферу. Напряжённые лица, плотно сжатые губы… Гиммлер сам в тот день присутствовал там но на панораме его не было. Точно, он стоял закрытый другими людьми поэтому художник его и не показал..

– Прошу вас, рейхсфюрер! – появился из кабинета Шауб и приглашающе показал рукой.

Окончательно задавив в себе остатки страха Генрих твёрдым шагом вошёл в кабинет. Шауб тихо закрыл за ним дверь и остался в коридоре, на своём посту. В комнате никого не было, лишь за другой дверью слышался неразборчивый шум голосов. Видимо, там и идёт совещание. Хотя Гиммлер не совсем понимал зачем оно вообще нужно. Все генералы и так отлично знают что делать каждому из них, в Генеральном штабе Гальдер наверняка всё буквально разжевал и заставил проглотить. Что ж, фюреру виднее..

Вырвав его из размышлений дверь отворилась и в кабинет вышел Гитлер, тут же посмотревший на него с непонятным выражением лица. Вместе с ним внутрь ворвались обрывки слов:

… – Курт, мои части могут не успеть поддержать твоих десантников когда..

… – Надеюсь, наша авиация не даст вражеским подкреплениям..

… – Уверен, план Манштейна принесёт нам победу и..

Дверь закрылась, отсекая разговоры, и Гиммлер вскинул руку в нацистском приветствии, затаив дыхание от волнения. Фюрер заложил руки за спину и слегка прищурился, осматривая его. Не ответив на приветствие и ничего не сказав он прошёл до своего кресла и уселся в него, сложив кисти в замок на животе.

Рейхсфюрер нервно сглотнул. Плохой признак… Раньше Гитлер всегда отвечал, даже если это выглядело небрежной отмашкой руки.

– Генрих… – начал фюрер, не спуская с него своего тяжёлого взгляда. – Я принял решение дать тебе шанс искупить свою вину. Хотя бы немного… Ты готов доказать мне что можешь