Однажды некий иудейский законник, «искушая Его, спросил, говоря: «Учитель, какая наибольшая заповедь в законе?»

Иисус сказал ему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки»[6] Так сказал наш Спаситель. А вот так написал простой смертный человек, С. Надсон:

Как пишет священник В. Свенцицкий: «Ты никогда не просматривал своих душевных состояний, своих помыслов, своих чувств, своих поступков, всей своей внутренней, да и внешней жизни с точки зрения высоких требований Божественного закона. Все твои нравственные понятия и вся твоя нравственная жизнь были вне всякого вопроса о спасении. Ты жил до сих пор как частица мира сего, по его понятиям и по его стихиям. Теперь ты должен начать внутренний просмотр всей своей жизни. С каким ужасом увидишь ты при этом новом освещении самого себя».

Очистим душу покаянием

Бог дал человеку самое ценное нравственное чувство – совесть. СОВЕСТЬ – это голос Бога, звучащий в нас помимо нашего желания.

Этнографы не нашли ни единого, даже самого дикого племени, лишенного совести. Наоборот, у многих племен, совершенно оторванных от цивилизации, нравственные устои значительно выше, чем у развитых культурных народов.

Поскольку человек – создание Божие, то нет на Земле разумного индивидуума, которого бы совсем не беспокоила совесть. Но в постоянном жизненном круговороте и ненасытном стремлении охватить как можно больше благ на Земле мы перестаем слышать этот спасительный голос и отторгаем себя от Творца, от животворящей силы Господней. Обычно на вопрос: «Для чего живешь?» отвечают: «Чтобы жить». Но разумный человек должен осознавать свою принадлежность Богу, без которого он не может испытывать ни подлинной радости от настоящего, ни светлых надежд на будущее. Живя без Бога в душе, мы утрачиваем полноту жизни, безуспешно стараемся заполнить образовавшуюся пустоту деньгами, властью, роскошью. И грешим, грешим, ожидая от жизни только радости. «Как все, так и я», – твердим мы, пытаясь оправдать этим свою бездуховность. Но, как сказал Адриан Югский, «в аду места достанет». И ад у многих наступает значительно раньше – в виде бед, потерь и болезней.

Святой Феофан Затворник напоминает: «Господь продляет или сокращает наши дни, судя по тому, можно ли ожидать от нас какого добра или нет. Ждет от нас Господь плода покаяния год, ждет другой, и третий, а потом, видя, что от нас нет ничего доброго, предает нас вначале в руки болезни, а не покаявшегося затем и к смерти».

Грешный мир и его удовольствия так заманчивы, а путь без Бога так привычен, что мысль о покаянии застигает нас врасплох. Какое еще покаяние: я честный человек! Однако быть честным – достаточно, чтобы не попасть на скамью подсудимых, но этого бесконечно мало, чтобы прийти к Богу.

Мы живем без омовения души, да еще пытаемся быть здоровыми и благополучными. Болезнь – это не только загрязнение нашего организма. Это и следствие нашего «душевного смога», экологического бедствия нашей души. Происходит духовная «интоксикация» нашей личности. И потому мы не можем быть излечены только одними лекарствами, без целительной Божьей благодати, которая даруется нам в покаянии и причастии.

Священник Алексей Грачёв (врач по образованию) пишет: «Когда пришла болезнь – для семьи настало время покаяния. Она побуждает усилить нашу духовную жизнь. „Но как я пойду на исповедь, если не верую?“ – спросит иной. Таким старец Силуан советует: „Скажи: Господи, если Ты есть, то просвети меня, и я послужу Тебе всем сердцем и душою. И за такую смиренную мысль и готовность послужить Богу, Господь непременно просветит“».

Наше спасение – в руках Господа. Господь смотрит на исповеди в сердце кающегося, соизмеряя, осознал ли он необходимость выжечь из себя грех и вывести свое сердце из духоты и мерзости греховной. Если этого нет, то и самый святой батюшка не поможет. Закон Божий гласит, что нельзя на исповеди скрывать свои грехи – это их удваивает. Нет грехов непрощенных, есть грехи нераскаянные. Разрешается (прощается) только грех исповеданный, поэтому их необходимо припомнить все, и не стыдиться открывать свои душевные раны.

Св. Иоанн Златоуст учил: «Как рана телесная исцеляется только тогда, когда показана будет врачу, – утаиваемая же от него, все большую и большую приносит человеку заразу, в конце же концов – смерть; так и грехи, утаиваемые на исповеди, и тело, и душу умерщвляют и радость творят дьяволу».

В таинстве покаяния исцеляются духовные болезни, притупляющие совесть, ум и сердце; человеческая воля сливается с волей Божеской, что как бы рождает нас заново. Под воздействием духовной силы оздоровится и наше тело. Известны случаи, когда одна исповедь бесследно излечивала тяжелейшие психические заболевания, против которых бессильны были все медицинские средства.

Исцеления у святых источников

Будучи в монастыре Коренная пустынь, что в 40 километрах от Курска, я слышал об исцелении раковых больных от купания в святых источниках и приема воды из них. А на территории монастыря Коренная пустынь их более шестнадцати. Здесь есть и источник, в котором исцелился Серафим Саровский, есть источник Пантелеймона целителя. Все шестнадцать святых источников стекают в реку, воды которой, протекая по заповедным местам, считаются также целебными.

Во время одного из посещений Коренной пустыни ранним весенним утром мне посчастливилось наблюдать прозрение слепой девушки при омовении на Глазном источнике. Даже спустя несколько лет после того, как случилось это чудо, у меня в ушах стоит возглас несчастной девушки, омывавшей глаза в святом источнике: «Мама! Смотри: передо мной Божья Матерь!», и через минуту: «Мама, мама, я вижу свет!» У всех, наблюдавших эту сцену, пробежали мурашки, а у женщин потекли слезы умиления и радости.

Замечательный церковный писатель Сергей Нилус об омовении в источнике преподобного Серафима Саровского писал: «Не дав себе времени остыть, весь как был, разгоряченный быстрой ходьбой и палящим зноем, я разделся, опустился под кран, из которого серебристой струйкой текла ледяная вода источника, перекрестился: „верую, Господи“, и троекратно дал этой воде облить всего себя и больные члены.

Первое мгновение я совсем было задохнулся: ледяная вода меня обожгла – дух захватило. Но какое дивное чувство наступило при выходе из купальни! Точно новая струя новой жизни была влита во все мои жилы – далекая юность, казалось, вернулась вновь… Я просто радовался и любил отца Серафима, как любят врача, которому удается мгновенно утолить нестерпимую, жгучую боль, в ту минуту, когда эта боль прекращается. Эта пламенная любовь, которою внезапно загорелось мое сердце, эта радость любви по вере, не были ли они моим духовным окончательным выздоровлением, которое без всякого сравнения важнее всякого телесного исцеления?»