Мы заходим в дом, а он хорошо протоплен. Раздеваемся и начинаем готовить праздничный стол. Постепенно съезжаются гости. Дом наполняется предпраздничной суматохой… А мы с Лидкой, моей двоюродной сестричкой, любили, пользуясь всеобщей неразберихой, в одних кофточках выскочить в сад, под таинственно кружащий новогодний снег, к нарядной, переливающейся в темноте елке. Для нас это было одно из главных удовольствий, а для взрослых – ужасное с нашей стороны преступление… Но потом, когда я просыпалась на следующее утро в зимних сумерках, в доме было удивительно тихо. Я осторожно вставала и кралась на первый этаж. И там, под елкой, меня ждали волшебные подарки.

– Адочка, как на работе? Все хорошо? – перебивает мои воспоминания мама и возвращает отнюдь не в сказочную действительность.

– Нормально.

– Ну и слава богу. А дома как у вас? Вера Анатольевна (моя теперь уже бывшая соседка) все скрипит?

Мамуля знакома с ней и раньше, когда она еще приходила ко мне, подолгу вела с ней беседы.

– Все по-прежнему, мам, – подтверждаю я. – Скрипит потихоньку.

Ну не рассказывать же мне сейчас всю эту кошмарную историю про удалое расселение нашей квартиры лихими супругами Шубиными?

– Одно только мне не нравится в тебе. – Мамулька оглядывается и пристально смотрит на меня. И я прекрасно понимаю ее. Так деликатно она дает понять, что мне ведь уже тридцать, а я все не замужем. Раньше она интересовалась моими «кавалерами», и я непременно рассказывала ей про Тошика, естественно приукрашенного до неузнаваемости.

– Как Тоша поживает? – хитро улыбнулась мама.

– Не хочу тебя расстраивать, мам, – вздохнула я, – но Тошика хватил удар!..

– Какой удар?! – ужаснулась мама. – Такой молодой – и вдруг удар?! Не может быть, Адочка!

– Ну, не удар, – поправилась я. – Он подавился шашлыком. Подоспевшая милиция ничего не смогла поделать. Вызвали «скорую». Но Тошик, не дожидаясь «скорой помощи», скончался. Вчера было сорок дней.

Мамуля долго качала головой, с сомнением поглядывая на меня.

– Ну а сейчас у тебя есть кто-нибудь на примете? – В ее глазах мелькнул лукавый огонек. Мама совершенно верно поняла мою притчу.

– Есть, мамуль.

– Как его зовут?

– Вадим.

– Был у меня знакомый Вадим, – вспомнила мама. – Еще на старой работе. Противный до ужаса! Вадим Львович такой, главный конструктор… А твой Вадим кем работает?

– Военным моряком.

Уж лучше я сплету чего-нибудь в этом роде, чем выложу всю правду о нем, о его распрекрасной жене, взрослом сыне и их далеко идущих планах.

– У-у… – расстроено протянула мама. – Значит, по полгода ты его видеть не будешь. Да еще зашлют вас куда-нибудь за Можай, куда Макар телят не гонял.

– Нет, мам. С этим можно быть спокойной. Вадим плавает по Яузе – взад-вперед.

– Ух?! Вот так моряк! – рассмеялась мама. – Но у вас с ним как?.. Все серьезно?

– Вот буквально на днях Вадим сделал мне предложение руки и сердца. И я думаю пока.

– Ну ты, Адочка, как-нибудь привела бы его к нам. Мы бы с ним познакомились. Вот и Сережа недавно сокрушался, что мы теперь ничего про тебя не знаем. Как ты живешь… Не видим и не слышим тебя месяцами… А знаешь ли что?! Приезжайте вместе с Вадимом к нам на дачу?! На Новый год!.. Посидим все вместе, поговорим!.. Как ты на это смотришь?

– Не знаю, мам… Ну, может быть… – Я пожала плечами. – Мы постараемся, если получится…

О, если бы мама хоть отдаленно знала истинное положение вещей…

– Вот и славно! Значит, мы вас будем ждать! – заключила мама. – Мы с тобой накроем стол, мужчины нарядят елку в саду! Ту самую! Сейчас она здоровущая выросла!..

– Правда? – грустно улыбнулась я. А что еще я могла ответить?

В подавленном настроении я вернулась к себе, в пустую, словно перед бурей замершую квартиру. А ведь раньше в это предпраздничное время здесь тоже, как и везде, было шумно и весело. Все поздравляли друг друга с наступающим годом и новым счастьем.

Не успела я раздеться, как у меня в комнате зазвонил телефон. Вы ни за что не догадаетесь, кто это был!.. Ну, Вадим – это само собой. Он действительно тоже позвонил мне по своему обыкновению и опять очень нервозно что-то пытался поведать про Галину. Да я не стала его слушать! И быстро повесила трубку. Но это было позже. А как только я вернулась домой и даже не успела еще снять куртку, как мне позвонила… Ольга!..

Дело было так. Под несмолкаемые трели я, не торопясь, разделась, скинула сапоги и лишь после этого подошла к телефону, думая, что это Вадим. И вдруг услышала неимоверно возбужденный голос Ольги. Она спросила, где я сейчас нахожусь. Какой странный вопрос! Звонит-то она мне домой! Я сказала, что нахожусь у себя в квартире. И Ольга тут же отключилась. Я подумала, что прервалась связь и она сейчас перезвонит. Но прошла минута, другая, никто не перезванивал – и вдруг… Ольга сама заявляется ко мне домой! Глаза и щеки ее пылают, руки дрожат как у сумасшедшей. И пахнет от нее вином!

Не проронив ни звука, Ольга вошла в мою большую комнату и в изнеможении опустилась на диван. Я бегом заварила ей кофе. Она жадными глотками выпила его и лишь после этого обрела дар речи. И что же оказалось!.. Сегодня она опять виделась со своим Кириллом! Они встретились около нашего дома и пошли в «Лопе де Вегу»! И вот только-только, буквально сейчас, Ольга рассталась с ним.

– Ну, слушайте! – порывисто вздохнув, начала она. – Как только я услышала, что вы нашли Кирилла, мне сразу показалось, что, верно, тут вкралась какая-то ошибка. Я ведь всегда полагала, что если Кирилл и существует в природе, то где-нибудь о-очень-очень далеко. Мне всегда представлялись какие-то туманные портовые города, пустынная улица, заканчивающаяся прямо у самого моря. И его дом с окном за витой решеткой балкона, с видом на холодную бухту… Сама не знаю почему… И вдруг вы, Адочка, извещаете меня, что Кирилл будет стоять у нашей школы сегодня в семь часов вечера!.. Уму непостижимо! И… давайте перейдем на «ты»? Так будет легче.

– Не возражаю, Ольга. Ты только не волнуйся. Может, еще кофейку?

– Да-да. Если можно…

Ольга нервно закурила, а я опять умчалась заваривать кофе. Еще у меня оставались пирожные безе, которые я купила вчера, чтобы хоть немного скрасить свое горестное и одинокое существование.

– Приезжаю к школе, – продолжала она, когда кофе с пирожными оказались на столе, – а кругом тьма-тьмущая! Народу никого. Даже страшно… В здании школы одно лишь оконце светится наверху. Озираюсь… И тут замечаю – под фонарем стоит какой-то человек во всем черном. Ну, думаю, ничего себе!.. Подхожу ближе. Смотрю, в руке он сжимает букетик цветов. Всматриваюсь в него, а у него козырек надвинут на самый нос и воротник шинели поднят. Ничего не могу разобрать! И ясно только одно, что это военный моряк!