– Увидишь.

Приземляться, оказывается, не так страшно, как взлетать. Хотя, возможно, я просто привыкла к высоте и шуму и приближение земли меня настолько порадовало, что я даже не ощутила мягкий толчок при соприкосновении с пыльным полем.

Лопасти постепенно прекращают вращаться, и мы выходим из вертолета. Я ступаю на землю, и меня наполняет радость и грусть одновременно. Скоро я наконец-то избавлюсь от навязчивого демона, но что будет потом? Я смотрю на широкоплечую спину своего гендиректора, который уверенным шагом направляется к небольшому домику посреди поля. Он все больше отдаляется от меня. И неужели, как только Астраль исчезнет, нас больше ничего не будет связывать? Вспоминаются его слова: «Разберемся с демоном, и можешь делать что хочешь». Да уж. Хоть на все четыре стороны иди.

Внезапно я слышу громкий лай. Со стороны дома к нам бежит черный доберман.

– Дак, ко мне! – командует Яннис, зазывающе похлопывая по ноге.

Но пес, игнорируя его и не замедляя шага, направляется ко мне. Я замираю на месте и, улыбнувшись, говорю:

– Привет.

Пес принюхивается и начинает дружелюбно вилять коротеньким хвостом.

– Как тебя зовут? Дак? А меня Майя. – Я глажу гладкую черную шерсть, чем вызываю неописуемый восторг у пса.

Он начинает радостно прыгать вокруг меня, пытаясь встать передними лапами и лизнуть в нос.

– Он тебя не понимает, – бурчит обделенный собачьим вниманием Яннис.

– Сидеть, – кратко говорю я, и Дак послушно садится. – Видишь, все он прекрасно понимает.

– Пойдем. Нас уже ждут, – отворачивается Ян, с безразличным видом прикуривая сигарету, и идет к дому.

А у меня в душе все ликует и поет. Меня собачка любит, а его, видимо, нет.

– Кстати, забыла спросить, – догоняю я его, – а почему ты решил отдать Феликса? Он тебе в тапки нагадил?

Мистер Люблю-пошутить-а-над-чужими-шутками-не-смеюсь на секунду одаривает меня убийственным взглядом. Неужели так и было?

– Меня часто не бывает дома, и за ним некому ухаживать. Ольга могла его покормить в мое отсутствие, но…

– Ольга? – настороженно перебиваю я и, затаив дыхание, жду ответа.

– Моя домработница.

– Мм, – как можно равнодушнее отвечаю я. А сама выдыхаю с облегчением. – Зачем тогда заводить кота, если дома не бываешь?

– Мне его подарили.

– Кто? – Кто догадался подарить кота владельцу компании, который, судя по всему, особой любви к пушистикам не испытывает?

– Ян! – Громкий голос оставляет мой вопрос без ответа. – Братишка!

Братишка? Я с интересом смотрю на статного мужчину, застывшего на пороге дома с распростертыми объятиями. Похожи они разве что только комплекцией и возрастом. У него очень смуглая кожа. Черные, без единого намека на другой оттенок волосы и такого же цвета глаза. Два уголька прожигают меня словно пенопласт. Это же натуральный цыган. Пусть и одет в обычную красную футболку и потертые джинсы.

– Кто это с тобой? – Радость исчезает с лица, и руки мгновенно опускаются.

Ого. Вот это радушный прием.

– Рамир, привет! Давно не виделись! – Будто игнорируя его вопрос, Яннис подходит ближе. Крепкое рукопожатие заканчивается короткими объятиями. Надо же. Они и правда близки.

– Она одержимая, – сильно нахмурившись, сообщает Рамир, кивнув в мою сторону.

– Я знаю. И ей нужна помощь.

– Зачем ты привел ее в мой дом? – возмущается цыган. – Одержимому уже никак не поможешь!

– Я обещал. Послушай, Рамир, это необычный случай. Она не совсем одержимая. Демон заключил с ней контракт и вселяется в ее тело лишь время от времени.

– Зачем? В чем суть этого договора? – Смуглый явно шокирован, как, впрочем, и я.

Что значит, мне уже ничем нельзя помочь?

– Это я и хочу выяснить, – отвечает невозмутимый, как обычно, Яннис.

Нехотя Рамир приглашает в свой дом. Небольшой и уютный. Внутри пахнет жареным мясом, и я вспоминаю, что так и не позавтракала, а время близится к обеду. Не знаю, стоит ли рассчитывать, что недружелюбный хозяин нас покормит. С кухни, откуда исходят запахи, выглядывают такая же смуглая цыганка и маленькая мордашка мини-Рамира.

– Дара, закрой двери, и не выходите! – поспешно кричит крупная копия.

Девушка затягивает малыша обратно и хлопает дверью. От такого отношения становится не по себе. Вспоминается какой-то ужастик про экзорцистов. Одержимый демоном, к слову, там так и не выжил.

– Рамир, успокойся! Она не опасна.

– Не опасна? Одержимые не контролируют себя. На ней метка демона, он может явиться сюда в любую секунду. И никто не знает, что ему в голову взбредет. Вырезать всю семью забавы ради. Или взорвать себя и полгорода в придачу!

Я чувствую, как у меня ноги холодеют от ужаса. То есть расхаживание без трусов было не самое страшное.

– Рамир, он заключил с ней контракт, – спокойно отвечает Яннис, – точно не ради этого.

– Ну да. – Цыган значительно успокаивается и задумчиво теребит золотое колечко в ухе. – Тогда зачем?..

– Он заключил контракт, потому что ему надо мое тело, а значит… – Я не могу признать вслух, что все сказанное ранее может со мной случиться. Черт возьми! Да выходка с англичанином просто детский лепет по сравнению с убийством. Или чем-нибудь похуже. Может, он уже ограбил банк и меня ищет полиция.

– Что? Тело? – Рамир хмурит брови, а потом начинает громко хохотать. – Подожди, ты думаешь, демон заключил сделку в обмен на твое тело?

– Ну да…

– Ой! – Он смахивает проступившую от смеха слезинку и восстанавливает дыхание, а потом смотрит на меня с неким пренебрежением. Вот сейчас он очень похож на Янниса. Выражение лица один в один. – Да ты хоть что-то о демонах знаешь?

– Можно подумать, вы много знаете! – Я складываю руки на груди. Обещали помочь, а сами запугивают, а потом ржут во весь рот.

– Уж побольше, чем ты, одержимая.

– Так, может, не будете выпендриваться и избавите меня от демона? Экзорцист вы или кто? – А потом и покормить не помешало бы.

– Что? Экзорцист? – Он снова начинает смеяться. – Может, ты и в Деда Мороза веришь?

– Рамир! – строго говорит Ян, и цыган прекращает смеяться и становится серьезней.

– Экзорцистов не существует, – объясняет он. – Потому что от метки демона не избавиться. Все эти трюки с изгнанием только в кино бывают.

– И что же мне теперь, с ним всю жизнь мучиться?

– О нет! Не переживай! Одержимые долго не живут. Максимум день. Некоторые два могут продержаться.