- Назову, - Призрак согласительно прикрыл веки. - Но сначала рассчитайся со стариком.

Дверь у меня за спиной скрипнула, в кабинет вошла та самая женщина. Ставя на стол поднос с двумя тарелками каши и двумя парующими, еще шипящими лепешками, она лишь оставила намек на доброжелательную улыбку для Призрака. Меня же опять замерила недоверчивым взглядом, будто опасалась, что я могу не по назначению применить принесенную ею вилку. Видать, видок мой, окровавленный и все еще (да, как это ни позорно) воняющий блевотней, не располагал. Ну, да уж прости хозяюшка, какие есть.

Получив от нас два сдержанных "спасибо", хоть я мог ее и вовсе расцеловать за щедрость, она молча скрылась за дверью.

- Так что он хочет? - уплетая пшенку за обе щеки, спросил я.

Призрак откусил от блина, пожевал - без особого наслаждения, - проглотил. Сказал с закрытыми веками:

- Муки. Мешок.

Я закашлялся. Каша полетела у меня изо рта как споры из взорвавшейся тычинки. Округлил глаза, вперил в Призрака непонимающий и отрицающий всякое понимание взгляд.

- Ля, где я возьму мешок муки?! Он прикол тянет, что ли? С "Урожая" вона шуму мало?

Тот снова ответил после паузы.

- Есть кое-какая информация, - дежурная, кстати, его фраза. - Возьмешься - пополнишь и свои закрома, и старику отвесишь. Ну и со мной рассчитаться хватит. За стукачка в том числе.

- Ох, ни хрена себе заворот-то какой. И что делать нужно? - отложив вилку, нетерпеливо спрашиваю. - Какой торжок на этот раз брать?

- Салман, я всегда считал тебя адекватным человеком. Не заставляй менять мнение. Я не Ряба, чтоб предлагать клоунский налет на "Урожай". Люди, с которыми пойдешь, - если, конечно, согласишься, - рынки не бомбят.

Теперь уже замирательную паузу выдержал я, хоть как бы мне не хотелось прекращать жевать.

- То есть? Какие еще люди? Считаешь, у меня мало свидетелей? Если ты уже забыл, последнего моего соучастника вздернули утром. Что ты задумал?

- Каждый твой вопрос денег стоит, - хладнокровно напомнил Призрак. - Мне отвечать? Если тебе не подходит, я уже говорил - можешь отказаться. В таком случае не задержу.

Выдохнул. Попытался немного расслабиться.

- Допустим, согласился. Объясни, для чего мне какие-то люди? Я не могу сам провернуть эту мутку?

- Глеб, ответь мне, пожалуйста, - положив блин на стол, заговорил Призрак, - если отбросить всю эту хероту, типа там "никому не верь", то-се, у тебя был повод мне не доверять? Я когда-нибудь тебя кидал? Нет? Тогда снимай с себя все это обрыганное дерьмо, и не задавай ненужных вопросов. Степановна простирнет, а ты отоспись. В ночь тебе выходить. Могу заверить сразу - будет жарко...

Отоспись, блин. Отоспись это когда часов двенадцать можно, без задних ног отваляться, не дергаясь на каждый шорох. А прилегши в четыре часа дня и проснувшись от резкой тряски за рукав в девять вечера, ни хрена не отоспишься.

Старик с суровым, как сибирская тайга, лицом, одетый в тот же самый брезентовый плащ, смотрел на меня такими безнадежными глазами, будто его заверили, что я воскрешаю мертвых, а я оказался обычным шарлатаном. К тому же громко храпящим.

- Вот твои шмотки и оружие, - сказал он. - Я подожду на улице.

Я сел на матрасе, который мне любезно бросили на пол в подсобке, отбросил смердящее пыльной затхлостью одеяло, протер глаза. Все же хорошо было себя чувствовать помытым и пахнущим хозяйственным мылом - эталоном свежести. Степановна оказалась человеком что надо. Мало кого не сломила наша новая жизнь, но эта пожилая женщина, на зависть полным сил мужикам, отважно сражалась с одолевающим ее кислотно-серым унынием. Я видел это по глазам. Однажды она сдастся, все сдаются, но пока что ей удается сберечь за собой звание хранительницы домашнего очага. И в этом плане я старику даже завидовал.

На спинке стула висел мой подтасканный, местами дырявый армейский бушлат, на сидении лежали аккуратно сложенные камуфлированные штаны, черный свитер и морпеховская тельняшка. Все выстиранное, высушенное, приятно пахнущее стиральным порошком так не ассоциирующимся с холостяцким образом жизни. Поперек на штанах лежит почему-то трофейный "абакан", а не мой обрезок, рядом - запасной магазин с поблескивающими медью патронами. И мой подарочный нож.

Ну намек насчет автомата я понял. С укоротом, значится, на такое дело все равно что к дракону со шпагой? Ладно, сейчас я, шесть секунд.

Выходя, заглянул в столовую, но Призрака, разумеется, там уже не было. Не было и Степановны на кухне, в плите дотлевали угольки, на широкой, уводящей в стену, дымоходной трубе сушились чьи-то вещи. Я покидал это одноэтажное, навевающее воспоминания о прошлом, жилище с отягчающей душу грустью. В такие минуты становится неимоверно жаль, что нельзя жить как прежде. Или, хотя бы, здесь остаться. Я бы остался, честное слово. Хоть на денек, как в той песне.

Тяжко вздыхаю, покидая дом.

Старик ждал меня на улице, курил завернутую в газету махорку, наблюдал за повисшей над офисом полною луной. Увидев меня, он выстрелил окурком под забор и сразу зашагал к щели в воротах. Ни говорить со мной, ни спрашивать ни о чем, похоже, ему не хотелось.

Может, оно даже к лучшему.

Мы шли опять путаницей старогородских улиц - слишком сложных для того, чтобы понять, где они начинаются и заканчиваются. Ночью сложно определить истинную длину маршрута, но как по мне, то отшагали мы в полной тишине не меньше пяти километров. Примерно, по направлению к железнодорожному вокзалу, но я мог и ошибаться. Замедлил шаг старик на изгибе очередной улицы у груздем выросшего над дорогой дома. Остановился.

- Это Иваныч, - негромко объявил старик в темные глазницы дома, - я с человеком от Призрака.

Внутри послышался приглушенный стук, клацанье, похожее на то как если бы у пулемета вернуть обратно затвор. На порог, скрипнув дверью, вышел высокий человек, стал в дверях, руки на груди скрестил. В темноте я мог разглядеть лишь его статный силуэт. Ни цвета глаз, ни волос, ни черт лица я не видел - луна висела за его спиной. А вот меня он разглядывал с любопытством купца, это я своей гусиной кожей чувствовал.

- Как зовут? - спросил тихо, абы его голос не был слышен дальше стоящих в метре от него фигур.

- Салман, - отвечаю так же.

- И откуда такой?

- Откуда придется. С Вишенки вчера был. А дальше как фишка упадет.

- С Призраком как снюхался?

Я отпустил короткий хриплый смешок. Мол, я-то все понимаю, дружище, но полез ты все-таки на запретную территорию. Тут вообще-то все шифруются, что знакомы с ним, а ты в лоб с такими вопросами.

- Я обязан отвечать? - спрашиваю.

- Нет. Но тогда уйдешь отсюда ни с чем.

Дед прокашлялся у меняза спиной. Да понял я, понял.