Известно, что в этике волевые качества считаются моральными качествами. И в этом есть своя логика. Еще И. М. Сеченов писал, что воля — это деятельная сторона разума и морального чувства. Следовательно, проявление волевых качеств зависит от нравственных черт характера.

В связи с этим говорят о моральном компоненте воли, который образуется вместе с формированием нравственной личности и который обусловливает совершение человеком нравственных поступков, требующих проявления «силы воли», волевых качеств. Не случайно опрос, проведенный В. Е. Гуриным [1970б] среди старшеклассников, показал, что основными побудителями волевой активности они считали наличие высокого волевого образца (36 %) и любовь к Родине (28 %).

Надо отметить, что не только моральные (нравственные) качества способствуют проявлению силы воли, но и проявление силы воли обеспечивает нравственное поведение. А. В. Иващенко говорил о зависимости нравственного воспитания от уровня развития воли. Он считал, что «осознание и переживание необходимости работы над собой не является достаточным условием действенности этого процесса. Необходимым условием процесса нравственного самовоспитания является определенный уровень развития воли человека» [1970, с. 118]. Однако сама по себе сила воли не делает поведение человека нравственным. Поэтому заявления некоторых психологов звучат порой излишне оптимистично. Например, А. И. Щербаков писал: «Воля обеспечивает претворение мыслей и чувств личности в разумное и высоконравственное поведение» [1963, с. 5].

Если воля моральна (или аморальна), то и ее характеристики (т. е. характеристики волевого поведения, называемые волевыми качествами) также приобретают окраску моральности или аморальности.

По этому поводу В. И. Селиванов писал:

«Традиционно в психологии упор делался на анализ динамической стороны волевых свойств. В соответствии с этим (часто безоговорочно) целеустремленность, инициативность, настойчивость, выдержка, смелость оценивались как положительные качества, поскольку они способствуют преодолению трудностей на пути к цели и обеспечивают достижение успеха.

Не избежали оценочного подхода к воле и зарубежные психологи. Например, Р. Ассаджиоли выделяет:

1) “сильную” волю; сила воли может быть достигнута при постоянной тренировке с помощью конкретных техник;

2) “умелую” волю — способность добиваться результата с минимальными затратами;

3) “хорошую” волю; волевое действие должно непременно осуществляться по нравственной мотивации: цель должна быть “хорошей”, т. е. отвечать требованиям общепринятой морали.

Чтобы подойти к адекватной оценке волевых свойств личности, необходимо одновременно ответить на два взаимосвязанных вопроса: какое социальное содержание волевые свойства представляют и в какой динамической форме они это содержание отражают.

Содержание волевой активности личности, как известно, определяется общественными отношениями и наиболее прямо выражается в ее направленности — системе доминирующих мотивов, иными словами, в социальной позиции личности. Критерий нравственной направленности вносит радикальную поправку в оценку волевых свойств личности: развитые целеустремленность, настойчивость, выдержка, смелость и т. д. будут в одних случаях представляться нам как высшие положительные ценности личности, а в других — как наиболее отрицательные свойства (если они обслуживают самые низкие побуждения и потребности)» [1982, с. 19].

Это высказывание В. И. Селиванова, как я полагаю, содержит скрытый намек на некорректность имевшей место в советской психологии тенденции оценивать проявления силы воли только как положительные и только с позиции общественной их направленности. Исходя из этого, все передовики, добивавшиеся успехов в труде, спорте, учебе, считались волевыми, а те, кто не смог этого добиться, — часто объявлялись безвольными. И эта некорректность ведет свое происхождение от И. М. Сеченова, от его высказывания о том, что воля — это деятельная сторона морального чувства.

…

Однако о какой моральности или аморальности может идти речь при бытовых проявлениях смелости, решительности, терпеливости, даже при проявлении, например, малышом упрямства? Руководствуется ли человек моральными принципами, если он боится взять в руки лягушку или борется со сном, когда хочет досмотреть телепередачу? Все эти и им подобные примеры свидетельствуют о том, что существуют волевые проявления, не осложненные моралью, нравственными принципами. Об этом, кстати, писал и сам В. И. Селиванов: «Неправомерно все волевые проявления связывать лишь с теми высшими формами произвольного поведения и деятельности человека, в которых выражается нравственное отношение личности к социальной действительности… В этом случае вся проблема воли смещается в область этики и остается нераскрытым психологический аспект волевой активности» [там же, с. 17].

Но это еще не самое плохое. Хуже, когда, оценивая уровень проявления того или иного качества, эту оценку (положительную или отрицательную) переносят на личность в целом. Отсюда получается, что если ты преодолел трудность — честь тебе и слава, не преодолел — следует заклеймить тебя как безответственного, безвольного человека. В одном из учебников по психологии говорится: «Лень, а также другие проявления слабости — трусость, нерешительность, несдержанность и т. д. — являются серьезными дефектами развития личности, их преодоление требует серьезной воспитательной работы, и прежде всего организации самовоспитания» [Общая психология, 1986, с. 397]. При этом автор не задумывается, почему трусость и нерешительность — это дефект развития, а не, скажем, врожденный дефект? И откуда у автора такая уверенность, что подобные качества устранимы путем воспитания и самовоспитания?

В связи с обсуждаемым вопросом следует отметить нелогичность использования ряда словесных штампов. Например, К. К. Платонов и Г. Г. Голубев говорили о «морально воспитанной воле» [1973, с. 70]. Морально воспитанным может быть человек, личность, а не воля. Нельзя морально воспитать ни мотив, ни волевое усилие, которые являются сторонами волевой регуляции (но мотиву можно придать моральную, нравственную окраску).

По моему мнению, этическая, равно как и социальная, оценка уровня проявления, развития силы воли (волевых качеств) неправомерна. Это все равно, что давать социальную оценку способности урана к расщеплению. Оценивать с точки зрения морали надо не эту способность, а то, как она используется людьми. Также и в отношении отдельного человека: следует морально оценивать его поведение, социальную направленность последнего, а не способность человека проявлять смелость, терпеливость, упорство. Иначе говоря, нравственной оценке в волевом поведении подлежит его мотив, а вовсе не проявление волевого усилия (силы воли).

В каждом конкретном случае волевая регуляция проявляется через волевые состояния. Однако, как заметила Е. Ю. Сосновикова [1975], волевое состояние не тождественно воле и волевым качествам, так как волевое состояние может быть пережито и безвольным человеком.