– Надо бы напоить лошадей. Поищи пока источник, – распорядился он.

Бахес, обнажив на всякий случай меч, отправился обследовать окрестности, а когда вернулся, застал Алехандро в монашеском облачении из дорогой отбеленной шерсти. На груди бывшего альгвазила поблескивал покрытый красной финифтью золотой орденский знак с изображением меча крестообразной формы.

Родриго удивленно вскинул брови:

– Святые угодники! Алехандро! Что за маскарад?!

– С этой минуты, друг мой, я принадлежу к духовно-рыцарскому ордену Сантьяго-де-Компостела, – Алехандро вскинул голову, распрямил плечи и с гордым видом поправил красную ленту с висящим на ней орденским знаком. – А зовут меня отныне братом Игнасио. Думаю, в новом статусе я смогу следовать в Валенсию-де-Алькантару без особых опасений. Кстати, на сей счет у меня имеется даже верительная грамота…

Бахес от волнения сглотнул.

– А как же я? – растерянно спросил он.

Алехандро довольно ухмыльнулся. Затем нагнулся и извлек из седельной сумки похожую рясу:

– Вот, примерь… Только орденский знак у меня, к сожалению, всего один…

Родриго расхохотался:

– Так ты именно это припас в Талавере?!

– Не только, – загадочно улыбнулся Алехандро, теперь уже брат Игнасио, и в подтверждение своих слов достал из седельной сумки увесистый мешочек с золотом. – Как думаешь, брат Антонио, хватит нам этого на безбедную жизнь, скажем, где-нибудь в королевстве Леон? – лукаво подмигнул он другу.

В ответ Бахес благодарно похлопал его по плечу, после чего охотно облачился в новые одежды.

– А что будем делать с оружием? Мы же теперь вроде как монахи? – спросил он.

Алехандро откинул просторные рукава своего одеяния, и Родриго разглядел под ними наручи с прикрепленными к ним метательными ножами.

– Члены ордена имеют право носить басселард, – пояснил де Антекера. – А вот от арбалетов придется избавиться…

Родриго удовлетворенно кивнул и тотчас нацепил поверх рясы пояс с ножнами для басселарда.

– А теперь можно напоить лошадей и немного вздремнуть, – заключил он.

* * *

День уже клонился к вечеру, когда выспавшиеся и отдохнувшие новоиспеченные братья-монахи снова тронулись в путь. Брат Игнасио пребывал в задумчивости: его очень беспокоила судьба матери. «От фанатичного отца Доминго, – размышлял он, покачиваясь в седле в такт поступи лошади, – можно ожидать всего… Что, если он приказал бросить матушку в пыточный подвал доминиканского монастыря?! А ведь она уже стара и слаба… Она не выдержит даже регламентированных пыток!..»

Сумерки изрядно сгустились, от вод Тахо повеяло ночной прохладой.

– Пожалуй, нам уже можно свернуть к основному тракту, – предложил очнувшийся от тягостных дум брат Игнасио. – В таком виде нас все равно никто не узнает…

– Хорошо бы еще поскорее наткнуться на постоялый двор, – охотно поддержал идею брат Антонио. – С каким бы удовольствием отведал я сейчас жаркого с тушеными овощами! А уж вина выпил бы точно не меньше асумбры! Да и поспать в нормальных условиях не отказался бы. Пусть хоть на соломенном тюфяке, но все равно это лучше, чем на голой земле…

Всадники дружно свернули на главную дорогу и вскоре действительно уловили запах жареного мяса и ощутили в воздухе легкий дымок.

– Наша мечта сбылась! – радостно воскликнул брат Антонио и, в предвкушении долгожданного сытного ужина, залился счастливым смехом.

Въехав в широкие деревянные ворота постоялого двора, братья-монахи с первого же взгляда определили, что почти все места у коновязи уже заняты. Даже возле хозяйственных построек притулилась какая-то одинокая повозка, под которой, укрывшись одеялом, расположился на ночь чей-то, скорее всего, слуга.

Друзьям пришлось привязать своих лошадей к стоящей в углу двора старой телеге, всполошив при этом дремлющих в ней кур. Седельную сумку бывший альгвазил благоразумно захватил с собой, ведь в ней хранились заветный мешочек с золотом и его прежняя одежда.

– Идем, Антонио, – тихо сказал он. – И не забывай, прошу, моего нового имени.

– Постараюсь, брат Игнасио, – с улыбкой вторил ему Родриго Бахес.

Стоило друзьям войти в таверну, как к ним тотчас подскочила хозяйка заведения: окинув новых гостей опытным взором, она сразу определила в них не бродячих монахов, торгующих индульгенциями, а птиц более высокого полета. Женщина уважительно поклонилась.

– Что вам угодно, сеньоры? – безошибочно обратилась она к монаху с золотым орденом, ибо любому простолюдину было известно, что сей знак является атрибутом весьма почитаемого в Кастилии ордена Сантьяго-де-Компостела и что носить его могут только высокопоставленные члены ордена благородного происхождения.

– На обильный сытный ужин, пару асумбр вина и приличную комнату для ночлега мы в вашей таверне можем рассчитывать? – вопросом на вопрос ответил брат Игнасио.

– Разумеется, сеньор! – засуетилась хозяйка, приглашая монахов к самому чистому и добротному столу.

Едва друзья расположились на массивных деревянных стульях, как в таверну вошли три стражника. Смерив подозрительным взглядом всех припозднившихся посетителей таверны и едва слышно перебросившись парой фраз, они направились прямиком к столу «монахов».

– Куда следуете, святые отцы? – спросил один из них, приблизившись.

– Называйте меня братом Игнасио, сын мой… Магистр рыцарско-монашеского ордена Сантьяго-де-Компостела, коему мы с братом Антонио имеем честь служить, направил нас с важным донесением в Валенсию-де-Алькантару. Сие послание мы должны вручить лично сеньору Лоренсо де Канталехо, – степенно пояснил Алехандро и в качестве подтверждения извлек даже из седельной сумки свиток, перевязанный шелковым шнуром и скрепленный массивной печатью.

Стражник заметно смутился:

– Простите, сеньоры, что мы позволили себе нарушить ваш отдых…

В этот момент с полным подносом всевозможных яств к столу подошла хозяйка заведения.

– Опять вы здесь?! – недовольно воскликнула она, с раздражением покосившись на стражников. – Если будете продолжать подозревать всех подряд, почтенные люди начнут вскоре обходить мою таверну стороной!

Еще раз извинившись, троица сконфуженно развернулась и торопливо зашагала к выходу.

– Милостивая сеньора, – обратился Игнасио к женщине, – а не объясните ли вы нам причину столь пристрастного внимания сих служителей закона к нашим персонам?

Непривычно любезное обращение вызвало на щеках владелицы постоялого двора легкий румянец, и она, выставляя принесенные блюда на стол, охотно защебетала:

– К сожалению, я и сама ничего толком не знаю, сеньор, но люди говорят, что по всей Кастилии идет сейчас охота на двух опасных еретиков, покушавшихся якобы на жизнь нового архиепископа. – «Опасные еретики» при этих словах недоуменно переглянулись. – Вот местные стражники и повадились под этим предлогом по несколько раз в день навещать мое заведение… Мало того, что жрут здесь от пуза и в основном задарма, так взяли еще и привычку подозревать всех подряд! А чаще всего цепляются именно к тем посетителям, которые путешествуют по двое. Безобразие! Скоро всех приличных людей мне распугают! – в сердцах заключила женщина.