– Подумай сам: артефактами Ордена пользуются сектанты! Бред? Безусловно! А кто вообще мог бы пользоваться артефактами Ордена? Наверно, член этого Ордена! А ты единственный оставшийся из них! Зачем – совершенно непонятно, иначе бы тебя уже попытались арестовать. Со своей стороны хочу сказать, что лично я тебя сразу исключаю из ряда подозреваемых.

– И на том спасибо, – безрадостно буркнул я и придержал рвущего поводок Хориса, которому очень захотелось погоняться за белочками.

– Я – свидетель, у Августа нерушимое алиби! – включился Истериан, потрепавший пса за ухом, когда проходил мимо.

– Так или иначе, разгадка тайны артефактов значительно приблизит нас к раскрытию дела, – вдохновлёно произнесла Салли, – Но это позже, значительно позже, а сегодня я бы не отказалась поприсутствовать на допросе арестованных утром сектантов в отделении Сантиба. Думаю отправиться немедленно. Желаете составить компанию?

Конечно же не упустил своего Истериан:

– Я желаю!

Девушка мило улыбнулась угодливому долговязому пареньку, попавшему на крючок её красивого личика и отличной фигуры, чего следовало ожидать с той же уверенностью, что и выпадения снега зимой.

– Август? – в один голос окликнули меня коллеги-детективы.

– Один сектант, участвовавший в налёте на Львиный Банк, назвал имена двух аронакесов…

– Кого, простите? – перебила меня Салли.

– Аронакесов, – пояснил я, – Это души демонов, вступающие в симбиоз с людьми, опасные создания… Так вот, он назвал два имени: Семальгор, которого мы сегодня убили, и Отфули. Останусь, попробую найти информацию о них…

– Каким же образом? – недоверчиво прищурилась девушка.

– За книжки сяду.

Когда мы вернулись с прогулки домой, Истер с Салли моментально унеслись на чудом оказавшемся здесь попутном экипаже. Мне лишь оставалось дождаться, когда карета скроется за поворот, тогда я собрался, плюнул ядовитой слюной на Рокфеллера, за то, что он смеет надменно топтаться на остатках Ордена Иоаннитов, на сектантов, за то, что готовы лишить меня спокойствия и жизни, и на Гольх, за то, что он просто существует. Теперь можно идти. Естественно, ни за какие книги я садиться и не собирался.

Я уже говорил, что для получения жизненно-важной информации следует заводить знакомых на Рыночной площади. На ней, в самом деле, полно сомнительных личностей, непостижимым образом знающих всё и вся. Увесистая пачка бумажных ялеров способна убедить их раскрыть свои секреты именно вам.

Я пошёл дальше – у меня есть знакомый под Рыночной площадью.

Удивительное место – оно заслуживает особого рассмотрения!

Площадь расположена в самом центре продажного, коррумпированного насквозь Гольха, словно его недоброкачественное сердце, поражённое редкой заразой. Всего в считанных сотнях ярдов от Белой площади (центра всей политической жизни столицы) расположилась шумная обитель торгашей. Тут же и министерство торговли, на северной границе площади. Самое место развернуться отличному центру купли-продажи, но тут одна деталь – если вам нужны товары высокого качества, от известных производителей и по приемлемым цена… проваливайте отсюда!

Потому что на Рыночной площади засели самые натуральные торгаши в худшем смысле этого слова! Это значит: сомнительные типы, часто неальбионского происхождения, достают из-под прилавков товар, изготовленный невесть где рабами из тропических стран, нередко сильной паршивости и бывший в употреблении раза три…

Естественно, тут хватает и тех, кто торгует запрещённым добром, нужно лишь знать где и какой пароль сказать щербатому продавцу. К счастью, таких не больно-то и много, по крайней мере, меньше, чем просто торговцев без лицензии…

Хоть красноречивая, как кандидат перед выборами, табличка над громаднейшими дверями министерства гласит, что всякая торговля на территории Альбиона (даже не отдельно взятого Гольха) без соответствующей лицензии строго запрещена и карается законом, на Рыночной площади она ведётся непрестанно. А закон этому не то чтобы противится… он это крышует…

Схема тут проста: по площади регулярно маршируют сантибы, призванные выискивать разного рода нарушителей, чем они, не стоит их так уж сильно обвинять, и занимаются… Но вместо наказания следует элегантное решение проблемы – лавка продолжает приторговывать, но уже под патронажем одного из сантибов, которому исправно идут отчисления с заработка. На случай, если нарушитель столкнётся с новым блюстителем закона, то заявляет, что сидит в засаде по поручению сержанта Сантиба, называет фамилию, и дело в шляпе!

Нужный мне индивид, как здесь принято говорить, человек домашний. Это не потому, что он тихий мирный домосед, а потому что торгует из окна своего же дома, расположенного на краю площади. На зависть всем прочим, ютящимся в сколоченных абы как лавках. Лично для меня это очень удобно, поскольку не приходится плестись по рядам и толкаться с ворчливыми бабками, которые из-за нежелания уступить дорогу доказывают, что далеко не я – самый сильный на земле… Где только их старческая немощность?

Как обычно, я неторопливо протискиваюсь вдоль грязных стен к нужному дому. Глядя на заляпанные чем-то богомерзким, вызывающим дикое отвращение, кирпичи фасадов, в очередной раз убеждаешься, что плюхнутый на маленьком острове грешный город Гольх есть причины ненавидеть… Я это делаю всем сердцем!

Шляпу приходится натягивать как можно глубже на лицо, чтобы никто не узнал. Шансов, конечно, немного, но пару раз находились типчики, что узнают во мне главного охотника на демонов. После подобного не успеваешь ступить буквально и десяти шагов, как вырисовывается группа наглых и крайне безмозглых ублюдков, всячески отрицающих существование таких понятий, как гигиена и здравый смысл. Немытым гадам с чего-то кажется нормальным преградить мне дорогу и начать хамить… Банду уличных хулиганов я, как честный мирный человек, пытаюсь сперва вразумить словом, чего никогда не выходит (вы тоже никогда не пробуйте), а затем ломаю всем по две случайные конечности.

По-моему, ублюдки того заслуживают. Им ещё везёт, что я появляюсь здесь исключительно по делам и не обладаю достаточным свободным временем, чтобы как следует проучить абсолютно, ну просто напрочь лишённых всякого намёка на зачаток мозга тварей! Я убиваю демонов, а, возможно, не грех заняться и сими господами…

Протянутую шляпу попрошайки, усевшегося прямо на землю да прижавшегося спиной к сырому кирпичу, я обошёл по широкой дуге, за что тут же получил ругательство в спину. Остановился, попытался перебороть овладевающие всем мною злобу и дикий гнев (не вышло), вернулся к нищему и затолкал неприятное даже родной матери лицо в засаленную шляпу для милостыни. Если у тебя нет ни единой крепы, то это значит, что должен идти разгружать баржи в Доках, а вовсе не то, что я обязан кидать тебе монеты!

Бесспорно, на меня нехорошо покосились местные – я понял это, даже не глядя по сторонам. Всё же прилично одетый человек нечасто устраивает беднякам наладку манер. Плевать на них, на то, что они подумали. Не то чтобы я был эгоистом, но мне плевать на мнение толпы: толпа часто ошибается.