Но все же он замешкал на мгновение, глядя на нее. Кажется, что-то призрачное — знакомое, родное — все же плескалось где-то в глубине черных глаз. Но … до этого не достучаться.

— Знаешь, — остро сказала Алиса. — Я любила тебя. Я любила тебя и когда догадалась, кто ты. Я любила тебя, когда узнала все точно. И даже, когда ты вошел сегодня в мою спальню. Но… ты … не тот, кого я полюбила. Ты — монстр. Чудовище, смерть… Тебе ведь дали шанс — и что ты с ним делал? Ты убил его. Так, что да! Твое наказание было справедливым! — она с горящей злостью заглянула под капюшон, где скрывались его глаза и лицо. — Справедливым! И я прокляла тебя тогда — справедливо! Я и сейчас скажу — такому тебе не будет счастья, даже покоя не будет, пока ты… не спасешь меня по-настоящему! Эх… Хотя что тебе говорить… Ты же смерть! — Алиса махнула рукой и отвернулась.

— Прощай, Алиса, — услышала она.

Оглянулась.

Он сделал два шага по лестнице, еще державшейся позади него. Один взмах косой — и она растворилась, словно впиталась в пространство реальности.

«Холодно», — отрешенно подумала Алиса, обнимая себя руками. «Но хорошо, что ночь… Так может никто и не увидит полуголую девушку на улице…». И добавила с усмешкой, вслух:

— Ну здравствуй, Москва!

Родной прохладный воздух заструилась в ноздри — Алиса ощутила его. Так или иначе, она опять на Земле. Даже, если только, чтобы умереть.

На самом деле Алиса даже знала, что делать. Босая девушка в одной ночной рубашке ночью на улице в середине апреля — было бы почти безвыходной ситуацией, грозящей путешествием в сумасшедший дом или полицейский участок — в лучшем случае. Если бы не одна деталь: у соседки с пятого этажа хранились запасные ключи от Алисиной квартиры, и дядя Толя брал их, чтобы побывать в своем бывшем жилище, если ему могло вдруг понадобиться.

Нехорошо будить старушку посреди ночи, да и не факт, что сразу откроет, но другого выхода не было. Алисе нужно было попасть домой.

Так и обнимая себя руками, чтобы хоть как-то укрыться от холода, постоянно оглядываясь по сторонам, не появятся ли случайные прохожие, которым совершенно не обязательно ее видеть, Алиса пошла к родному подъезду.

Только бы замок внизу все еще был сломан! Тогда она сможет войти в дом. Хотя… прошло уже столько месяцев.

Алиса усмехнулась. Пока все шло хорошо. Как там сказал Доминик? «Никто не знает, когда это произойдет. В первые секунды, часы или дни… Ты можешь споткнуться на лестнице… воткнуть себе вилку в глаз…».

А теперь обрек ее на это!

Алиса сглотнула слезы. Думать об этом не было времени. Сейчас ей нужно просто «выжить». Добраться до дома и … наверно лечь спать. А утром попробовать вновь жить в своем мире. Как-то привыкнуть, что Доминика у нее больше нет. Что прошлое захватило его и унесло, как бурный речной поток.

В общем… сердце разбито. Разбито навсегда. Да как он мог! Как мог… И ведь, если подумать, то ее Доминик, тот, кого она знала, даже не столь уж виноват. Виновата та его личность, спавшая с былых дней.

…А Судьба… что Судьба? Просто играла с ними. Подшутила. Жестоко и цинично. А ведь Алиса просила у нее помощи. По-хорошему так просила… Разве можно было верить этой девчонке?

Алиса в последний раз оглянулась, когда стояла у двери своего подъезда. Вдруг, он вернется? Вдруг, одумался… Впрочем, теперь она не пойдет с ним никуда. После того, что было, уже не сможет доверять ему. Лучше уж честно погибнуть.

Но еще посмотрим, кто кого. Может, удастся убежать от судьбы?

Ожидать везения не стоило. Скорее наоборот. С ней вроде как должны случаться всякие неприятности. Но мысленно Алиса прошептала: «Господи, пусть замок не починили… Пусть будет открыто!». Потянула дверь на себя.

Не починили. Дверь открылась, и она вошла внутрь.

Несколько секунда не видела вообще ничего. Странно, но похоже, на первом и втором этажах не горел свет. Вот, в одном повезло — в другом нет.

Она постояла, подождала, когда глаза адаптируются к темноте, и начнет хватать света фонарей, падающего в окно поблизости, и подошла к дверям лифта.

Нажимала на кнопку вызова раз пять. Ничего не происходило. Как на грех, еще и лифт сломался, подумала Алиса. Ну при ее «везении» это не мудрено. Но еще не все потеряно.

Алиса крепко взялась за поручень и пошла вверх пешком. Вот так, все в порядке. В конечном счете, что может с ней случиться в родном подъезде, пусть темном и с неработающим лифтом? На третьем этаже свет уже был, и Алиса выдохнула.

Улыбнулась. Все же хорошо? Не стоит бояться… Ей нужно выживать, тьфу ты, жить! А не трястись, как герои из «Пункта назначения», которым пришлось бегать от смерти.

Теперь, когда стало светло, она пошла быстрее, перестала старательно смотреть под ноги и вспоминать слова про «оступишься на лестнице».

… Наверно, все закончилось бы хорошо, если бы кто-то не хлопнул дверью на этаж выше. Алиса инстинктивно подняла взгляд и … голые пальцы скользнули по ступеньке, она пошатнулась, попробовала удержаться, но руку вывернуло, и она покатилась вниз.

Первый удар головой — ослепительная боль. Что-то блеснуло — наверно, об этом говорят «искры посыпались из глаз». Тут же в глазах помутилось, Алиса попробовала остановить падение, хваталась руками за ступеньки, но они соскальзывали, а тело безвольно катилось вниз.

Еще мгновение — прямо перед взглядом, замутненным от боли, встала стена. Сейчас… она ударится снова… и все?

Алиса не успела додумать эту мысль. Что-то черное, напоминающее полы черного плаща, мелькнуло перед ней, крепкие руки подхватили ее.

«Все же вернулся за мной!» — подумала она. Еще миг — она ощутила себя на руках у кого то. Подняла ускользающий, стремящийся в беспамятство, взгляд и … встретилась с лицом мумии и глазами-огоньками.

«А вот это уже настоящая смерть!» — подумалось Алисе, и она потеряла сознание.

***

Когда Алиса пришла в себя, все было хорошо. То есть как хорошо — у нее болела голова, но не было ни ужасного, перевоплотившегося Доминика, ни опасного падения, ни страшной «маски» смерти, что вроде как подхватила ее перед новым ударом й.

Мягкий свет падал на веки, чуть-грел их. А на лбу у нее лежало что-то прохладное, и Алиса, еще не открывая глаз, протянула руку, чтоб нащупать, что это. Ткань, смоченная в воде, что ли…

— Тихо, это компресс, не трогай, — мягко произнес приятный женский голос. — У тебя сотрясение, нужно лежать.

Говорил голос он по-английски.

По-английски!? Она что, попала в Англию?!

Алиса распахнула глаза. Над ней склонилась девушка примерно ее возраста. Симпатичная шатенка с распущенными волосами, в которых блестели жемчужные заколки. А вот ниже… На ней было нечто похожее на восточный костюм для танца живота: небольшой корсет и, кажется, полупрозрачная юбка.