— Вы с ума сошли! — взвизгнул Герман Романович.

Все участники дуэли застыли, точно персонажи комедии «Ревизор» в ее финальном аккорде. Из оцепенения всех вывел Печорин, грохнувшийся в обморок.

Метеоров, первым придя в себя, как и подобает доктору, устремился на помощь Брусникину. Следом посыпались остальные: Кумачев, Шаманская, начинающий бутафор Геннадий и те, кто успел примчаться с вопросом: «Что случилось?».

Никита, стиснув зубы, прижимал правую ладонь к простреленному предплечью. Между пальцами его сочилась кровь. Пуля, по недосмотру забытая Лыжником в патроннике «ТТ», нашла своего героя.

— Вызовите кто-нибудь «скорую»! — Васюк, встрепенувшись, подхватил оброненные бразды правления. — Расступитесь! Дайте ему воздуха!

— Воздуха у него хоть жопой ешь. — Петр Евгеньевич скрутил носовой платок и при помощи простого карандаша по всем правилам затянул жгут выше огнестрельного ранения.

— Кость не задета? — суетился рядом Кумачев.

Рука его все еще сжимала второй пистолет, уже лишний, ибо Печорин и так не подавал признаков жизни.

— Откуда я знаю?! — рявкнул на него Петр Евгеньевич. — Я что — доктор?!

— Всем лежать, падлы! — Короткая автоматная очередь разнесла прожектор, и место дуэли пропало в сумерках. — Быстро на пол!

Команда была выполнена четко и всеми, за исключением Брусникина и Зачесова, которые залегли несколько раньше отданного приказа.

Милиция, как это принято во всех цивилизованных странах, значительно опередила «скорую помощь». Опытный начальник группы захвата еще издали приметил вооруженного моряка и моментально оценил обстановку. Одним предупредительным выстрелом он погасил иллюминацию в возможном секторе обстрела и уложил всю театральную общественность. Дальше операция завершилась молниеносно и, что особо ценно, без потерь.

— Озверели, мужики?! — Миша, придавленный натренированным коленом, услышал и ощутил, как на запястьях его сомкнулись наручники. — Не того вяжете! Вон на сцене десантник, ползучий гад!

Зачесов, самостоятельно вернувшись к жизни, совершал некое пластунское движение в сторону театральных кулис.

— Наш ранен! — крикнул боец ОМОНа, бросаясь к Никите.

— Хана тебе. — Тяжелый ботинок наступил на спину Зачесова, а ствол автомата уперся в его затылок. — За наших мы сразу кончаем! При задержании!

Под Сергеем образовалась лужа.

— Господа! Это чудовищная провокация! — Тенор Васюка прозвучал, будто глас вопиющего в пустыне, хоть и многолюдной, но арабской, где разговаривали совершенно на постороннем наречии.

— Держись, капитан! — Старший группы склонился к Брусникину и опытным глазом определил тяжесть ранения. — Кость не задета!

Последнее восклицание было обращено к бойцам отряда быстрого реагирования.

— Твой день, — сказал спецназовец, обезвредивший Зачесова.

К старшему приблизился озадаченный заместитель с двумя пистолетами системы «ТТ».

— Ты смотри, командир! Вот что значит — преступность захлестнула эстраду!

— Ясно! — Главнокомандующий забрал оружие и ястребиным взором окинул поле боя. — И кто в этом притоне отвечает?!

— Вы обязаны разобраться! — снова поднял голову голосивший в пустыне.

— Значится, ты, — кивнул Герману Романовичу начальник отряда. — Беленький, документы на стол.

Режиссер полез было во внутренний карман за удостоверением, но руку его сразу чуть ли не оторвал, а карманы выпотрошил какой-то Беленький.

— Я заслуженный деятель! — простонал Васюк. — У меня — звание!

— Это вот у него звание. — Командующий кивнул на Брусникина. — И у меня звание. А у тебя пока что — крупные неприятности.

Из глубины зрительного зала донесся невнятный шум.

— Зеленый свет хирургам! — обернувшись, скомандовал начальник.

И врачи-реаниматоры поспешили на помощь Брусникину.

В штаб-квартире на Лесной Малюты не было, когда Хариус и Шустрый втолкнули в его кабинет испачканного смазкой помятого гражданина со шляпой во рту.

Согласно заведенным раз и навсегда правилам, в случае отсутствия вожака место его обязательно занимал один из директоров. На этот раз за столом Глеба Анатольевича расположился Лыжник. Причем подметки его лаковых туфель торчали в скрещенном положении непосредственно между пепельницей и дагерротипом Георгия Седова. Известный полярник был снят на фоне судна «Святой Фока». В нижнем углу снимка личной рукой первопроходца по диагонали была выведена чернильная надпись: «Земля Франца-Иосифа. 1914 год». В этот печально известный год Седов попытался достигнуть Северного Полюса на собачьей упряжке. Сделать ему это по причине смерти не удалось. Пожелтевшая фотография, как объяснял сам Глеб Анатольевич, напоминала ему простую и непреложную истину: «Свора, тобой погоняемая, всегда предаст тебя в двух шагах от заветной цели».

Лыжник попивал из квадратного стакана виски и попыхивал сигарой. Кроме него, в бригаде никто, собственно, сигары и не жаловал.

— Языка вяли? — Лыжник стряхнул пепельную гусеницу на затоптанный пол.

— Да он сам взялся, — проворчал Хариус, потирая ушибленный лоб. — Выполз, опоссум, из «Оки» у актерского подъезда. Права стал качать. Стоянку ему освободи. Совсем озверел очкарик. Ну и куда его теперь?

— А ты что скажешь? — Лыжник перевел взгляд на Шустрого.

— Вышли мы из тачки свежим воздухом подышать, и тут этот капитан, явно расстроенный, в плисовых штанах нарисовался. Сигареткой, спрашивает, не угостите, граждане урки? Дал ему Хариус прикурить, а потом и он дал нам прикурить, причем обоим. Мне точно ребро сломал, подлюка. Пришлось в травматологию наведаться. Байкера оставили. Он из квартиры напротив контролирует.

Шустрый включил настольную лампу и приступил к подробному исследованию рентгеновского снимка.

— Открой товарищу пасть, — обратился к Хариусу бывший двоеборец.

Выдернув шляпу изо рта строптивого пленника, Хариус подтолкнул его к столу. Водитель с ожесточенным видом распрямил подпорченную шляпу и натянул по самые уши.

— Представьтесь для начала, — предложил ему вежливо Лыжник.

— Сам представляйся, — ответил тот с вызовом.

— Член думской комиссии по борьбе с организованной преступностью Черкасский. — Бандит предъявил в развернутом виде свое удостоверение. — А это — наши сотрудники. Они вели слежку за особо опасным рецидивистом, снимающим угол в одном с вами здании. Вы пытались им помешать. Они действовали согласно инструкции.

— Чихал я на рецидивистов, — угрюмо ответил пленный. — Пусть мне стоянку освободят.

— Уже. — Лыжник затянулся и пустил кольцо, которое медленно поплыло вверх.