Оля не успокаивалась:

– А почему мы встретились только сегодня, почему вы сразу не изменили мое прошлое? Зачем создали целый мир вокруг, населили его знакомыми и незнакомыми людьми. Придумали старушку, хитрую Римму, женщину – насекомое, дали влюбиться в Антона. А сегодня одним махом лишили меня всего. Наигрались?

И тут Красавчика буквально раздуло от тщеславия.

– Человеку это не понять! Нам не каждый день выпадает право занять дирижерский пульт. Это был исключительный случай. Один на миллиард! Нет, один на сто миллиардов! Я дирижировал. Хлюпик подыгрывал, ну или делал вид, что подыгрывает! Я творил, он по привычке вставлял палки в колеса. Я создавал видео – аудио эффекты, он по доброте душевной подкидывал подсказки и оставлял крючочки.

– Крючочки? Зачем?

– Например, те чокнутые актеры в трауре. « …Символическое жертвоприношение! Мы следуем нелепым и навязанным правилам. Насильно навязанным, что прискорбно» Но ты не попалась на уловку, не усомнилась. Потом я придумал кафе из девяностых, а брат наколдовал конфетки раффаэло, дешевое спуманте, добавил ностальгию по Сан Ремо. Подсунул тебе медный пятачок в метро, поднял из руин кафе Север, нарисовал веселого молочника, милиционеров в будке, мало того – насажал лип на улице Койкого.… Помнишь фильм – Девочка, скажи «ыба». А она – «Селедка»? Короче, все выстрелы мимо.

– Мы заключили пари, как надолго ты залипнешь, потеряешь хроникальную память. События, происходившие с тобой в юности, адекватно воспринимались и в современном мире, – пояснил Хлюпик.

– А если бы я попалась на маячок, поняла, что мир не тот и запаниковала?

– Тогда я бы выиграл пари у Красавчика и наш разговор состоялся чуть раньше. «Вся наша жизнь игра». Мы просто поспорили на тебя и веселились!

– Олечка, это он от зависти так поступал. Ты ни о чем не догадалась, а значит, я победил, значит, я – лучший режиссер, жаль Оскара не дадут! – Левый Ангел горделиво расправил грудь, – «Даже ангелы не любят друг друга – и в полёте крылья рвут», – сказала одна забытая ныне поэтесса. Ведь не Спайдермена усадили за дирижерский пульт, а меня. Да и какой их него творец? Одно недоразумение! Что он может? Дырки латать, да соломку стелить? А я красивый, харизматичный, мне позволено спать с женщинами и вводить их в грех. Он же подает им платки и подставляет плечо!

Искуситель разошелся не на шутку.

Хлюпик напрягся, отодвинулся от Оли, готовясь дать брату сдачу.

Пришла ей пора вмешаться.

– Простите, перед тем как вы вцепитесь друг в друга и начнете снова «рвать в полете крылья», позвольте задать еще один вопрос.

Напряжение в обоих углах ринга слегка спало.

Оля повернулась к раскрасневшемуся в пылу спора Красавчику.

– Скажи честно, Антон существует на самом деле? Или ты создал мой идеал мужчины?

– Ну не такой уж он идеал, хотя внешне я постарался, дополнил его образами 007. У него были глаза Тимоти Далтона, а улыбка сэра Коннери. Скажу честно, твой «идеальный Джеймс Бонд» спал с несколькими женщинами сразу. Двоих ты уже знаешь, а про операционную сестру Элеонору забыла? А она девка не промах! Хромоногая Римма зубы тебе заговаривала и тоже имела на него виды. Милый Тоша обманывал каждую из вас по очереди. Он удивительный образчик легкомыслия, предприимчивости и привязчивости. Три вроде бы несовместимые качества, но такие пареньки никогда не спят с простушками, их дамы имеют тыл: престижную работу, дорогую недвижимость, перспективы. Он увлекся тобой только по этой причине, начал строить планы, говорить в будущем времени, а на самом деле продолжал ревновать жену. Следил за ней, ждал возвращения, старый аэродром теплее и привычнее. Стоило Антону узнать о твоей скромной должности и об однокомнатной квартирке на Войковской, а потом о беременности своей Наташи, ваши отношения потерпели бы фиаско. Возможно не сразу, он бы делал хорошую мину, но куда мучительнее постепенное отдаление и медленное остывание. Антон Сергеевич – врун на миллион, впрочем, как и ты. Во лжи вы и нашли друг друга, врали самозабвенно.

– Мало того что лгала, – встрял Правый Ангел, – вот ты сказала недавно «Не все золото, что блестит, но откуда это было знать ребенку», ребенку простительно, согласен. Воды с тех пор много утекло, а ты на простеньких мужичков тоже не бросаешься, каталогизируешь, фыркаешь. Ну, выпил немного человек, поговорить с тобой хотел, душу излить, – Хлюпик подмигнул ничего не понимающей Оле, – Ты не только врушка, Олечка, ты еще и лицемерка. Вот мы тебе и подсунули «идеального парня», почти тютелька в тютельку в золотой трафарет влез, всем хорош, а «не блестит».

– Между прочим, ты не узнала его отрицательные черты – настоящий Антон Ковалев – деспот, эгоист с нарциссическими инверсиями и запойный алкоголик, вот такой парадоксальный букет, – Красавчик скривился и похлопал Олю по плечу, – скажи спасибо, что разлучили вас.

– Значит, люди вокруг меня были все-таки немного настоящие?

Левый Ангел по-стариковски пожевал губами, многозначительно хмыкнул.

– Открою по дружбе секрет. Что есть реально, а что нет. Ведь это с какой стороны взглянуть. Вот я сейчас очень даже реальный, точнее «немного настоящий». Ты можешь меня ущипнуть, а можешь и поцеловать. А в скором времени я даже не останусь в воспоминаниях, лишь сном. Жутким или приятным. Но опять таки как повернуть. Что сейчас сон, а что не сон? Существует теория – все вокруг вас придумывает подсознание, но порой оно бредит. Не смотри на меня так, Оля. Ну, хорошо, хорошо.

Все люди отчасти реальны, это заимствованные копии живых людей, оставшихся в твоем мире. Мое мастерство иллюзиониста распространяется только на мертвую материю. В душе я непризнанный архитектор, зодчий-самоучка, мечтавший воздвигать целые города, а вот населять их – уже не моя прерогатива. С удовольствием участвую в процессе увеличения людской численности, но на второстепенных ролях – провокатора и советчика. Поэтому, слушай внимательно – отвечаю.

Твоя подруга Чайкина – по-прежнему пишет добрые сказки, они сбываются, но только не у нее. Куда смотрят ее ангелы – не понятно. Бездельники. Передай ей от меня дельный совет – «Полюби себя, Чайкина, и все твои мечты сбудутся». Передашь? – Красавчик строго посмотрел на Олю.

Та послушно кивнула.

– Да и тебе самой не мешает профилактика. Если бы ты любила себя, вряд ли лгала маме с папой, Антону, всем подряд. Курьер ты или нет, какая разница? Полюби себя, Оля Миро!

Оля опустила глаза.

– Продолжим. Где-то в «твоих» Химках бродит по улицам с протянутой рукой настоящая Вера Артуровна. Настоящая Римма торгует недвижимостью и по-прежнему немного хромает после операции на мениске. Пал Михалыч Куприянов вправляет очередной вывих или накладывает гипс. А бывший доктор реаниматолог Ковалев по-настоящему пьет горькую. Они реальны в твоем мире, здесь присутствовали их копии.

– А жена Антона действительно погибла? – выдохнула Оля вопрос, мучавший ее долгое время, и затаилась в ожидании ответа.