— А как же твоя драгоценная карьера модели? — прорычала Клодин.

— Я отменила съемки. Вы были правы. Это важнее.

Девушки обменялись одобрительными улыбками. Клео уже готова была начать распространяться о том, какой разнос ей якобы устроила Анна Винтур, которая «возлагала большие надежды на многообещающего дизайнера и модель», но тут ее плеч коснулось теплое дуновение, пахнущее лимонным «Старбастом».

— Билли, прекрати шпионить!

— Извините, я не знал, что это конфиденциальный разговор.

— Если ты сейчас же не уберешься, я брызну на тебя автозагаром. Тогда-то ты узнаешь, что такое конфиденциальность! — Клео покачала мизинчиком. — И все мы узнаем!

Девчонки не сдержались и захихикали.

— О безысходность! — простонал Билли. И пахнущий лимоном ветерок удалился.

— Так чего, — произнесла Лагги, возвращаясь к прежней теме. — Ты считаешь, что сможешь заново договориться о съемках? Ну, теперь, когда фильму кранты.

— Не знаю. Я еще не думала об этом. — Клео вздохнула. — Попытаться могу.

Клодин намотала рыжеватую прядь на палец. Ее длинные ногти были накрашены желтым и коричневым, в тонкую полоску.

— Думаешь, они возьмут нас обратно? Или ты уже пообещала эту работу своим новым лучшим подружкам?

Клео в замешательстве наморщила лоб.

— Бекке и Хэйли, — пояснила Ляля.

— Да вы что! Я никогда не позвала бы их в модели. Вы что, не видели их фигуры? Они такие… нормальные!

Девушки закивали, соглашаясь с мнением Клео.

— Ну так есть шанс, что мы еще поучаствуем в съемках? — спросила Клодин. — Если поотрабатываем позы и потренируемся не закрывать глаза при вспышке.

— Ну, наверное, — небрежно произнесла Клео. — Если, конечно, вы этого хотите.

Девчонки закивали, завизжали и сообщили Клео, что они очень, очень, очень, очень хотят.

— Клодин, я тут подумала… — сказала Клео, прикоснувшись к кудрям подруги. — Можешь надеть те серьги на свой день рожденья, если хочешь — можно будет сделать гламурные фото с этой вечеринки.

— Ух ты! — взвизгнула Клодин. — Вот здорово!

— То есть вы меня прощаете за то, что я была такой эгоисткой? — спросила Клео.

— А ты нас прощаешь за то, что мы так плохо о тебе думали? — спросила в ответ Ляля.

— Только если ты меня простишь, когда я тебе скажу, что тебе надо стереть помаду с подбородка.

— Ну спасибо! — напустилась Ляля на Клодин с Лагги. — Вы чего мне не сказали?

— Мы так загляделись на твою подводку для глаз, что помаду уже не заметили, — хихикнула Лагги.

Все дружно расхохотались. Девл бросил взгляд через плечо и показал Клео большой палец — дескать, так держать! Клео подмигнула в ответ, а подруги обняли ее со всех сторон, образовав домик. С Девом она разберется потом.

— Муммочкин домик! — воскликнула Ляля.

— Муммочкин домик, — улыбнулась Клео.

Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ

11 октября, 21:28

КЛЕО: Съемки состоятся. Вы участвуете! Я буду там на месте весь день. Журнал пришлет за вами лимузин. Вас подберут в четверг после последнего урока.

Кому: КЛЕО

11 сентября, 21:29

КЛОДИН: Хорошо, что я забыла отменить эпиляцию в салоне! Жду с нетерпением! Спс. #####

Кому: КЛЕО

11 сентября, 21:31

ЛЯЛЯ: Потрясающе!::::::::::::::

Кому: КЛЕО

11 сентября, 21:33

ЛАГГИ: Зашибись! @@@@@@@@

Раздалось гудение звонка.

Сегодня звонок должен был предвещать нечто большее, чем окончание последнего урока на сегодня. Он должен был стать призывом к оружию. Обратным отсчетом перед инаугурационной речью нынешнего поколения ЛОТСов. Приглашением на празднество в сарае у Бретта, в честь их первого открытого заявления о себе с тридцатых годов прошлого века. Но сейчас этот звонок казался Фрэнки траурным маршем на военных похоронах. Потому что мечты ее были мертвы.

Нормалы никогда не узнают, сколько усилий прилагает Клод Вольф ради спортивных достижений школы. Они никогда не увидят впечатляющую коллекцию солнечных очков, собранную Девлом — 381 экземпляр! — и не узнают, как Лагги мечтает стать профессиональным серфером. Они никогда не будут плакать над ужасом, пережитым Клодин, которую залили красной краской активисты движения за этичное обращение с животными, и не узнают, как ей сложно принимать душ в школьной раздевалке после физкультуры. Никогда не посочувствуют Джексону, которому столько неудобств причиняет борьба с потом, и Ди Джею, не имеющему возможности управлять собственной жизнью. Неулыбчивость Ляли и дальше будет укреплять ее репутацию зашуганной, а взгляд зомби Гоулии будет считаться признаком тупости. Хиту придется сидеть дома весь сезон аллергии. Никто из девушек не захочет встречаться с беднягой Билли, чтобы их не обвинили, что они разговаривают с пустым местом. Фрэнки так и будет прятаться под толстым слоем грима и балахонами. А Бретту с Мелоди придется хранить тайны их друзей-ЛОТСов.

Хотя лица их были запикселены и фильм не решил бы всех их проблем, он все-таки мог стать первым шагом — шагом, который они наконец-то решились предпринять вместе. Шагом, которого никто не предпринимал вот уже восемьдесят лет. Шагом, который ни к чему не привел. Конечно, Фрэнки не прекратит попыток. Но покамест у нее исчерпались идеи. Да и кто ей теперь поверит? Все, за что она берется, рассыпается прахом.

По необычному молчанию ясно было, что и у других тоже сейчас звучит в ушах похоронный марш. Только на Клодин, Лагги и Лялю их поражение, похоже, особо не подействовало. Да и с чего бы — ведь сейчас за ними должен был приехать сверкающий черный лимузин с табличкой за стеклом: «Teen Vogue». Держась за руки, они промчались по коридору с утонченностью драндулета, перевозящего жестянки с надписью «Молодожены» на капоте. Но вместо царапин на асфальте они оставляли за собою шлейф фруктового лосьона, цветочного аромата и идущих следом друзей.

Внезапно у шкафчика Фрэнки возникла запыхавшаяся Мелоди.

— Ты не поверишь!

Щеки Мелоди горели, глаза были как два блюдца, а черные волосы превратились в спутанную копну. Ее красота была неоспоримой, и ей не требовалось для этого ни грамма косметики. Укол зависти помешал Фрэнки спросить, что же случилось. В конце концов, ну чего такого особенно плохого могло произойти? Жизнь Мелоди была идеальна.

— Кандис сейчас дома, болеет, — продолжала Мелоди.

— Сочувствую, — отозвалась Фрэнки, ощущая, как неискренне звучит ее голос. — Надеюсь, она скоро поправится.